Свежий ветер
Шрифт:
Он никогда не хотел использовать меня, лгать мне. Все, чего он желал – это заботиться обо мне. Невероятная смесь чувств внутри грозила вот-вот вырваться наружу, и мне вдруг захотелось поцеловать его, затащить в постель, отправиться на прогулку, у всех на виду держать его за руку, провести ночь, разглядывая звезды – все это одновременно, и я не хотела останавливаться.
– Я…
«Я люблю тебя, - осознала я ошеломленно. – Наверное, я всегда любила тебя. Дьявол, Кайден, я так люблю тебя, что мне больно об этом думать. Все, о чем я только мечтаю – это лежать с тобой рядом вечно и говорить снова и снова, как я люблю тебя, до тех пор, пока нас не начнет тошнить от этих слов, но, очевидно, я не могу сказать этого вслух даже один раз, потому что…»
Я не знала, почему.
Возможно, существовала разница между верой, что
«Я люблю тебя, - подумала я снова, и горло перехватило. – И я так сильно боюсь тебя потерять».
– Ты… что? – Кайден зарылся носом в мои волосы.
– Я так рада, что ты рядом, - сказала я наконец, не зная, что еще добавить.
– Я никуда не уйду, - ответил он, продолжая обнимать меня своими теплыми и сильными руками. – Обещаю.
========== Страх ==========
Шепард
«Капитан Райли доказала, что является не только великолепным командиром, но также смелым и преданным солдатом Альянса, - написала я, касаясь пальцами букв на экране планшета – Явик наверняка назвал бы мое занятие невероятно примитивным, - и потому я от своего имени рекомендую принять ее в программу N7 при первой же возможности».
Я перечитала предложение и поняла, что оно звучит ужасно глупо - состряпать отчет, хотя бы отдаленно напоминающий то, что я говорила вслух, было очень сложно. Однако эти письма должны были быть написаны, и пусть даже эти слова давались мне нелегко, они являлись искренними. Райли поразила меня своими инициативой и умениями, а также тем, что, не тушуясь, посмотрела мне в глаза и сказала, что нам следует сделать, не ожидая, что я разбираюсь в ее работе лучше нее самой только из-за моей личности. Ее позиция в весьма отдаленной колонии, занимающейся производством топлива, была несправедливой, пусть и очень важной в военное время.
Во время выполнения задания мы были весьма близки к провалу. Слишком близки, учитывая незначительность этой миссии в общей картине. Этот день заставил меня подумать о том, как далеко я собираюсь зайти, как многим согласна пожертвовать ради победы в этой войне. Все ожидали, что я отдам все – буквально все – чтобы победить, но они не знали меня, не знали, что я могу потерять.
Когда Райли и ее команда оказались на грани уничтожения, я без колебаний послала к ним Кайдена. Со мной остался Джеймс – да, он был великолепен, но при всем желании не сумел бы организовать отступление группы неопытных солдат, одновременно защищая их от воздействия ядовитого газа. Вместе с ним мы заняли удобные позиции, уничтожая миньонов Жнецов до тех пор, пока в живых не осталось ни одного. Я вытерла с губ кровь и запросила отчет от второго отряда по линии связи, но ответом мне стала тишина. На мгновение я подумала, что неправильно оценила ситуацию и послала Кайдена в самую гущу сражения. Я никогда не привыкну к ощущению ледяных пальцев, сдавливающих горло всякий раз, когда мне казалось, что Кайден ранен или того хуже. Никогда прежде я не знала подобного страха. Во всяком случае, не по поводу кого-то, столь искушенного в военном деле. Я понятия не имела, как реагировать, когда солдат во мне оставался спокойным, как океанский бриз, а кто-то другой – кто-то гораздо более громкий – практически кричал о том, что весь мой мир вот-вот обрушится.
Все закончилось хорошо. Не стоило даже сомневаться. Радиация или какие-то наводки в оборудовании завода мешали радиосвязи и выводили из строя боевые датчики, делая нас практически слепыми, но мы все же смогли найти второй отряд в считанные минуты. Преодолев какой-то самодельный барьер, я обнаружила Кайдена, оказывавшего медицинскую помощь одному из солдат. Он посмотрел на меня так, будто ничего особенного не произошло, и обвинительное «Я так волновалась!» едва не сорвалось с моих губ, как будто это была его вина, что я предположила худшее, как будто это он виноват в том, что я с ума сходила каждый раз, думая, что его могли ранить.
Я не сказала ничего. Я подошла к Райли, ни единым жестом не показывая, как сильно я переживала, однако в очередной раз осознавая, почему существовали правила, запрещающие близкие отношения на службе. Потому что люди – это глупые, безрассудные и эмоциональные создания, и одной идиотки, вроде меня, умудрившейся влюбиться в старшего по званию на корабле, чуть не оказалось достаточно, чтобы испортить ход операции.
Пока
Кайден что-то тихо пробормотал во сне, с силой сжимая подушку и сворачиваясь в клубок от мучавшей его боли. Его лицо было напряжено, губы изогнуты, и я положила свою холодную ладонь на его лоб, нежно массируя точки, которые он показал мне, когда случился его первый приступ мигрени. Некоторое время спустя я почувствовала, что он расслабился, но его кожа осталась горячей и раскрасневшейся, а значит, приступ еще не окончен. На этот раз ему было плохо – хуже, чем я когда-либо видела. Напряженным голосом, нечетко выговаривая слова, Кайден заверил, что с ним все в порядке, несмотря на то, что буквально упал на кровать и сжал голову так, будто она раскалывалась. Я была уверена, что видела, как он вытер нос, пока я вела его – обессиленного и дрожащего – в свою каюту, и следы крови до сих пор виднелись на его пальцах. Проблема заключалась в том, что я не знала даже, что думать по этому поводу, не говоря уже о том, как поднять этот вопрос. Кайден принял лекарство, гораздо больше, чем обычно, и заснул в считанные минуты, но его сон был беспокойным, и я видела, что боль так и не отпустила его.
Ужасно было наблюдать, как кто-то, кого ты любишь – да, я наконец-то призналась в этом самой себе – мучается, и не быть способной хоть как-то помочь, а ведь я обладала репутацией человека, достигающего невозможного. Мне хотелось каким-то образом проникнуть в его голову и избавить от источника боли, уничтожить этот чертов имплантат. Я посмотрела на основание шеи Кайдена, где небольшая выпуклость была окружена маленькими розовыми шрамами, и осознала, что решение этой проблемы существовало, только ни один из нас не готов был пойти на необходимый шаг. Кайден был нужен мне, чтобы выиграть эту войну, но мне также была необходима его биотика. Мы договорились, что в первую очередь останемся солдатами, что Альянс важнее всего остального. Это означало, что он не имел права дергаться, когда я, сломя голову, бросалась в самую жаркую битву; это также означало, что я не имела права требовать, чтобы он ограничил использование своей биотики только для того, чтобы мне не приходилось переживать за последствия для его организма. Но то, что я не могла сказать этого вслух, не мешало мне думать об этом.
Кайден снова пошевелился и, не просыпаясь, нашел мою руку, а затем прижал ее к своему лицу. Я попыталась убедить себя, что он сделал это потому, что ему нравилось знать, что я рядом, а не потому, что мои ладони были такими холодными.
«Пожалуйста, будь в порядке», - взмолилась я, отдавая себе отчет в тщетности подобных мыслей. Над его верхней губой я увидела следы засохшей крови, и подтверждение моих опасений напугало меня до чертиков. Я не сомневалась, что Кайден в состоянии позаботиться о себе и знает пределы своих возможностей, но все равно не могла перестать волноваться. Никогда прежде я не переживала так сильно за кого-нибудь; казалось, меня больше заботил его комфорт, нежели мой, а его улыбка была важнее, чем его эффективность как бойца во время операции. Мне не нравилось это чувство - словно какая-то часть меня не принадлежала моему телу, делая при этом, что пожелает, и не интересуясь моим мнением. Я знала, что если вдруг эта часть погибнет, ничего не смогу сделать, но буду ощущать немыслимую боль.
Я никогда не была сильна в проведении аналогий… По большому счету, я чувствовала себя невероятно уязвимой. Я была уверена лишь в том, что боялась за него, боялась так сильно, как никогда не боялась за себя, и просто понятия не имела, как с этим справиться.
Пальцы Кайдена сжались вокруг моих, и я решила, что отчет, который мне следовало написать, подождет до утра. Сейчас у меня имелись более важные заботы. Повернувшись на месте - аккуратно, чтобы не потревожить руку, ладонь которой Кайден до сих пор держал у своей щеки – я обняла его второй рукой, прижимаясь всем телом к его спине. Я коснулась губами основания его шеи, чувствуя, как волоски щекочут лицо, и пожалела, что не могу забрать часть его боли себе.