Свидание на Аламуте

Резун Игорь

Суперкомпьютер, стоивший примерно столько же, сколько недостроенный двадцатиэтажный небоскреб за площадью Ленина, как раз над ними, работал, перемалывая бесконечные столбцы цифр электронных досье более чем двух тысяч действующих и бывших сотрудников Спецуправления. Наконец, на мониторе высветились всего четыре фамилии и данные анализа.

Кабрицкий – 02.11.1980

Альмах – 10.02.1972

Горский – 11.11.1963

Рублев – 11.11.1962

Анисимов – 10.01.1975

Элина побледнела. Казалось, это было заметно даже в темноте. Она нервно убрала со лба щекочущие кожу волосы, вдруг помешавшие думать. Значит… Кабрицкий, он же «Кундера», – лейтенант,

молодой сотрудник. Ответственный за шифр по спектру операций «Невесты». Его цифры складываются в 10, единица плюс ноль… Ноль усиливает… Горский – начальник отдела дешифровки, в курсе всего. Тоже итоговая десятка. Рублев… толстый увалень! Сплошные единицы, но в итоге по году – пятерка. А покойник Анисимов, которого на куски разорвало взрывом близ аэропорта, – четверка. Тоже ничего хорошего.

Альмах с глухим стоном стиснула пальцами виски. Да, может, это впустую. Но она прекрасно понимает: обычными способами им не вычислить того, кто передает информацию противнику, кто изо дня в день разрушает все их комбинации. Все бесполезно. Можно надеяться только на чудо.

– Элина Глебовна, – тихо пробормотала Женечка. – А кого мы ищем?

– Крысу, – Альмах ответила глухо, почти не раскрывая рта. – Крысу, Женя, которая… Проверь по частоте проявлений. Первую тройку!

Экран снова пошел рябью – эта программа всегда дает такой эффект, его даже называют «круги по воде». Дрожит и плавает строка поиска. В пруд кинули камень, и сейчас он явит что-то страшное…

Альмах – 456 единиц, 233 двойки.

Рублев – 330 единиц, 121 двойка.

Горский – 504 единицы, 89 двоек.

Осталось трое. Это логично. Равнодушная машина за несколько секунд перебрала сотни тысяч данных из личных файлов-досье, хранящихся в ее магнитных мозгах: даты рождений и номера роддомов, время переходов в другую школу и дату первого поцелуя, первую ветрянку и среднюю продолжительность оргазма, объем груди, рост, вес и ширину переносицы, номера дипломов, удостоверений, билетов в кино, автомобилей и сумм уплаченных алиментов. Единицы и двойки. Суммы шести– и восьмизначных цифр. Это было не под силу сделать ни одному их специалисту. А напоминало… напоминало детскую игру в «счастливый билетик» в автобусе. Элина вдруг ощутила во рту привкус жеваной бумаги. Сколько они тогда с подругами съели этих билетиков, искренне веря, что только им, озорным хохотушкам, попался заветный, и не зная, что в каждой тысяче этих бледных квадратиков обязательно есть даже не один, а целых 333 счастливых билета.

Она, кстати, тоже в списке.

Тишина. И темнота. Женечка попыталась встать:

– Давайте, я кофейку поставлю, Элина Гле…

– Сиди. Женечка, забирайся в папки Х-доступа.

Та округлила глаза. Тогда Альмах встала. Мятую куртку Элина давно сбросила на кресло, и теперь было видно, что из дому она выскочила в той самой голубой прозрачной пижаме, показывающей грудь со следами плохо отмытого вишневого сока. Женщина приблизилась к компьютеру девушки, взялась сильными пальцами за кромку экрана. Он хрустнул. Элина при этом сломала два ногтя, а ведь совсем недавно решилась-таки на маникюр! Верхняя часть экрана отодралась со скрипом и обнажила еще один слой. Скомканную пленку Элина отшвырнула в сторону и, вздрогнув, приложила пламенеющую ладонь к стеклу монитора. Женечка следила за ее действиями с ужасом: она и представить себе не могла, что у ее монитора есть система блокировки экстренного доступа – всего лишь слой энергонепроницаемого пластика.

Альмах слегка ударило током. Под ее растопыренными, напрягшимися, как острия копий, сухожилиями побежала

надпись:

«Вы совершаете экстренное проникновение в операционно-архивную систему. Пароль отпечатков принят, через 15 минут доступ будет автоматически блокирован. Рапорт о доступе будет отправлен в Главное Управление».

На букву Ё, притулившуюся на самом краешке клавиатуры, капнуло что-то темное, почти черное. Альмах убрала руку, которую покалывал разряд, и, как ребенок, сунула один из пальцев в рот.

– Вы порезались… – прошептала Женечка.

Она и вправду порезалась – защитная пленка, покрывавшая все мониторы Управления для защиты от непрошеных гостей, ломалась в пальцах, как стекло. Посасывая порез, Альмах неразборчиво поторопила:

– Проверяй. Начинай с меня!

Девушка только вздрогнула. Косясь на Альмах, начала нажимать клавиши. Цифры молча складывались в конце граф.

АЛЬМАХ ЭЛИНА. Код имени: 1-4-3-5-1-5 = 1 + 9 = 20 = 2; 6-4-6-5-1 = 2 + 2 = 4; 2 + 4 = 6

Ул. Челюскинцев: 7-6-4-5-1-3-1-6-6-6-3 = 4 + 8 = 1 + 2 = 3

дом 5, кв. 60: 5-6-0 = 1 + 1 = 2

10.02.1972: 1 + 2 + 1 + 9 + 7 + 2 = 2 + 2 = 4

Она прикусила губу. Одни из самых верных параметров: когда мы родились, где мы живем, как нас назвали родители. То, что мы вряд ли можем изменить; то, чем распоряжается Небо, Фатум, Судьба. Ее код – 6-3-2-4. Двойка и четверка…

Пистолетик-зажигалка со щелчком полыхнул пламенем. Стоя, она прикурила новую сигарету.

РУБЛЕВ ЕВГЕНИЙ. Код имени: 9-3-2-4-6-3 = 2 + 7 = 9; 6-3-4-6-6-1-2 = 2 + 8 = 10 = 1; 9 + 1 = 10 = 1

Ул. Лунина: 3 + 6 + 6 + 1 + 6 + 1 = 2 + 3 = 5

Дом 20, кв. 110: 2-1-1 = 3

11.11.1967: 1 + 1 + 1 + 1 + 1 + 9 + 6 + 7 = 2 + 7 = 9

Код Иуды. Прогрессия. Две единицы – это два. Две двойки – четверка… У кого из них две звездочки? У Альмах и Горского. Подполковники. Рублев – майор, он уже выпадает из этого списка. У него всего лишь одна единица, это случайность… Боже, как медленно… Или ей только так кажется?

Пепел полетел на край стола серыми комочками.

ГОРСКИЙ ИГОРЬ. Код имени: 4-7-9-1-3-1-2 = 2 + 7 = 9; 1-4-7-9-3 = 2 + 4 = 6; 9 + 6 = 1 + 5 = 6

Ул. Лунина: 3 + 6 + 6 + 1 + 6 + 1 = 2 + 3 = 5

Дом 10, кв.10: 1 + 1 = 2

11.11.1963: 1-1-1-1-1-9-6-2 = 2 + 2 = 4

А ведь Горский живет на одной улице с Рублевым… как-то после сабантуйчика ловили такси. Лунина – это где-то у городской барахолки! Элина склонилась перед монитором и положила руку на плечо девушки. Сама того не сознавая, женщина нервно теребила мягкие тяжелые кудряшки Женечки, как свои собственные. Той было немного больно, но она терпела.

Значит, код Иуды.

Компьютер завершил самое трудное: перетасовал цифры и, отсеяв совпадения, выдавил из себя возможные комбинации. В левой колонке аналитической программы строки залились пламенеющим красным, оранжевым и золотистым. Программа отбила их по восходящей.

– Ой… – Женечка отпрянула от монитора, под столом со стуком упали на бок ее туфли на высокой деревянной платформе. – Элина Глеб… Неужели это Игорь Борисович?!

Код Горского сверкал. Золотистый цвет – один из самых неприятных: хищный, бьющий по глазам. В коде только четные цифры. 2-4-6-8… В итоге – двадцать. Чистая двойка!

Сумма средних и крайних цифр равна, и все они складываются в немилосердную десятку, где единица усилена бесконечностью и вырастает в ней остроконечным монстром.