Свидание с умыслом
Шрифт:
Дважды он сжимал мои руки, как в тисках, и я просила его не делать этого. Оба раза я говорила:
— Пожалуйста, не держи меня так, — и он подчинялся. Он не был таким уж огромным мужчиной, но отличался изрядной физической силой, и я чувствовала себя маленькой и слабой против него. Я лежала на животе, на одном боку, на другом, сидела у него на коленях — он только что не ставил меня на голову, но, думаю, он и это смог бы проделать нежно и аккуратно.
Я была при последнем издыхании, но, когда я получала оргазм, он давал мне отдохнуть, а потом начинал заново.
—
— Нет, — возразила я, удивляясь его выносливости. — Я не хочу дойти до скотского состояния.
— Еще один раз.
— Только быстрее, Том. У меня нет столько жизненной силы, сколько у тебя.
— Ну и отлично. Тогда скажи мне, когда остановиться. А то я тебя замучаю.
Женщины часто мечтают о таком любовнике — им кажется, они с удовольствием провели бы в таком ритме летний отпуск. Но на самом деле два часа любовной зарядки способны убить вас. В конце концов, обессиленная и бесчувственная, я должна была признать, что состояние удовлетворения уже миновало и я близка к пресыщению. Каждая женщина знает, что за известным пределом не остается места ни страсти, ни разумению. И я думаю, что все женщины сходны между собой еще и в другом отношении: в отличие от мужчин, которые надевают штаны и отправляются домой, мы говорим:
— Мне очень жаль, но я больше не могу. Надо остановиться.
— Тебе незачем извиняться, милая, — сказал он. — Ты восхитительна. У меня есть еще одна минута?
Я подчинилась. Но когда он продолжал в прежнем ритме, игнорируя мою просьбу, я попробовала высвободиться и сказала:
— Я больше не могу.
Он понял, и мне больше не пришлось извиняться перед ним. Когда наше дыхание снова стало нормальным, он отодвинулся от меня. Но его эрекция не ослабевала ни на одно мгновение.
— Все в порядке, дорогая. Если хочешь, сходи в ванную.
— Том…
— Все в порядке, — настойчиво повторил он и крепко поцеловал меня.
Я помылась и вернулась в спальню, завернувшись в полотенце. Том все еще сидел на краю постели — по-прежнему обнаженный.
— Ты останешься на ночь? — спросил он.
— А ты очень обидишься, если я скажу, что хотела бы проснуться в своей постели?
— Вовсе нет, Джеки, если ты этого хочешь.
— Тогда я буду уверена, что проведу ночь спокойно и утром встану, способная идти на работу.
— Конечно, — сказал он с понимающим видом. — Спасибо тебе. Ты была удивительна. Можно мне проводить тебя, чтобы я был уверен, что с тобой ничего не случилось?
Я посмотрела на часы и покачала головой. Было четверть первого. Мне приходилось возвращаться домой и позднее.
— Не думаю, что была удивительна, — сказала я.
— Это медицинский вопрос, — ответил он. — Но я получил облегчение и для меня все было просто чудесно.
— Почему ты называешь это медицинским вопросом?
Он усмехнулся:
— Потому что многие хотели бы, чтобы у них это было — противоположность преждевременному семяизвержению.
— А ты от этого страдаешь? — спросила я и рассмешила его до слез.
—
Представив, как здоровый молодой человек обращается к врачу за советом в таком исключительном деле, я перестала думать о себе. Я решила, что он прав. Особенно, если он в этом убежден и чувствует себя удовлетворенным.
— Удивительно, — сказала я, натягивая блузку. — Наверное, в этом сказывается избыток мужественности.
— Спасибо, — сказал он, довольный собой. — В молодости я вел довольно беспутный образ жизни и думал, что на мне такая печать — всегда искать женщину, с которой я мог бы испытать оргазм. Можешь себе представить такое?
Вопрос был риторический, и я ничего не ответила. Да ему и не нужен был мой ответ. Думала ли я о том, что окажусь в состоянии удовлетворить его? И если так, то разве не могла я остановить его?
Глава шестая
Когда я возвращалась домой, на душе у меня было неспокойно. Холодный ночной воздух отрезвил меня, и я пыталась понять, что же не так. Если бы я побывала в раю, я была бы очарована, измучена, экзальтирована — но ничего этого не было.
О современных женщинах так часто судят неправильно и жестоко. То, что я сделала, я сделала не под властью минутного порыва. Я ни о чем не жалела и ничего не стыдилась. Я знаю, что делаю, и меня не назовешь неразборчивой. Если у меня и было больше партнеров, чем я того хотела, это не имеет никакого отношения к моей нравственности — я всегда стремилась к прочным отношениям, но так этого и не добилась. И то же самое могут сказать о себе почти все женщины.
Что-то подобное я испытывала после ночи, проведенной с Дугласом Джефферсоном, который был женат. Но тогда мой поступок был совершенно непростителен — я вторглась на территорию другой женщины, я впутала секс в дела службы и ясно сознавала, что этого делать не следовало.
Но все-таки Том — совсем другое дело. Я знала его уже три месяца и он вполне подходил мне как половой партнер, но что-то было не так, как надо. Мне не давало покоя какое-то ноющее и сосущее чувство, никак не связанное с рассказанной мне историей наркотического безумия или его драматическими медицинскими переживаниями.
Том представлял собой тип мужчины, который мне нравился: физическая привлекательность, свобода, чувственность и постоянство во всем — таковы были его главные качества. И, кроме того, он сознавал свои недостатки. Ему можно было довериться и можно было его пожалеть.
Когда я возвращалась домой, у меня перед глазами вертелась одна сцена из фильма ужасов. Прекрасный принц преследовал молодую девушку: смеясь, она увертывалась от него, желая, чтобы он схватил и поцеловал ее. Наконец ему это удалось, и когда прямо у нее на глазах он превратился в ужасного монстра, ее веселый смех перешел в страшный вой.