Свиньи во тьме
Шрифт:
Много вопросов, мало ответов. Точнее – никаких ответов.
После окончания речи все зааплодировали. Я понял, что аплодисменты предназначаются нам. Ужас! Я готов был провалиться сквозь землю. Моя матушка сказала бы, что сотрясение воздуха не наполнит желудок и не сделает кого-то умнее. Она научила своего сына скромности, и теперь он страдал от всеобщего обожания.
Я пропустил сигнал, который дал начало церемонии награждения. Было сказано об Ордене, о том, когда и кому давали его в прошлом, о великой чести и прочем. У меня голова пошла кругом от всей этой говорильни. В зале стало жарко, я весь упрел под своим наглухо
Я не понимал и половины всего, что говорили то герольд, то король поочередно…
Нас заставили выйти в проход и построиться. Я вспомнил инструктаж – вернее, то, что от него осталось у меня в голове. От мысли, что я при всех напортачу, мне вовсе стало дурно.
Напротив нас выстроили девять слуг с орденами на бархатных подушечках. Я посмотрел, где Пышехвост. Кот вырос точно из-под земли и уже стоял в строю. Рядом с Мормышкой. Грудь выпятил. Неплохо – начинать коллекцию с такой награды.
Король спустился с возвышения, медленно, вальяжно, нацепив на морду сахарную улыбочку. Он напомнил мне Бараниэля. Тут снова начались восхваления наших подвигов, по новой – о ликвидации высших офицеров Чокнутого, о Сером, о пленении самого Чокнутого…
Ну это уж слишком. Хорошо еще, что ни слова не было сказано о шуарах. По крайней мере, здесь они поступают умно. Пусть неприятель думает, что бы это значило.
Король вел себя странно. На мой взгляд, конечно. Возможно, это была часть плана. И так повернется перед толпой, и этак. Все не спеша, словно давая прицелиться… Если Служба действительно ждет удара, то рискует она изрядно. Одно наше присутствие не убережет Узколоба от стрелы или пули. Наверняка на нем панцирь, спрятанный под одеждой, но голова-то остается открытой. Почетная охрана – хорошо, но не в эти жарковатые времена… Надеюсь, Наждак понимает, в каком мы все находимся положении, и принял меры.
Обливаясь потом, я стоял по стойке «смирно». Король приблизился к первому слуге и взял с подушечки орден. Он предназначался мне. Я уже успел рассмотреть, что из себя представляет эта награда. Крест с закругленными краями, в центре которого баранья голова в профиль, угрожающе наклоненная вперед. Король привинтил орден к моей груди, рядом с другими наградами, и стал поздравлять, трясти мою руку. От него несло духами так, словно он вылил на себя не меньше ведра.
Пришлось терпеть. Терпение – добродетель придворного. Нет, я для такой жизни не создан. Одно дело – лишения войны и дальних походов, и другое – этот вот гнусный благоухающий маскарад.
Король сказал, что всегда ставит меня в пример своим солдатам при встречах на передовой. Он бывает на передовой? Ну и ну!
Я ответил, что для меня великая честь быть здесь и выполнять роль почетного стражника. Монарх был довольным. Ну, чем бы дитя не тешилось…
За мной пришла очередь Грязнули. Все повторилось. Король принялся плоско шутить, что означало – нам надо отвечать. Мы смеялись. Лично я только делал вид, что мне смешно. В какой-то момент к горлу подкатила тошнота. Я сносил все удары зловещей судьбы со свинской невозмутимостью.
Церемония длилась и длилась. Конца ей, кажется, не будет. А сколько времени вообще продлится прием? Я скосил глаза на возвышение, где стояли приближенные короля. Шерст Высокий наблюдал за нами. Его глазки блестели злобой. Он очень походил в этот
Пища для размышлений есть. Шерст мне совсем не нравится.
Когда Узколоб заговорил с Пышехвостом, тот не преминул рассыпаться в до неприличия слащавых комплиментах. То ли дело мои ребята: все бормотали себе под нос всякую муть! Гаденыш, и тут не упускает возможности понравиться властьпредержащим.
Я мысленно послал ему проклятье, чтобы он, наконец, заткнулся и не затягивал дело. Кот заткнулся – минуты через три куртуазной беседы. Я почувствовал, как гости в зале напрягаются. Им тоже все это надоело. Они думали, как, впрочем, и я сам, о банкете, который должен был начаться после церемонии награждения. Ну все, Пышехвост свое получит!
Крыс был скромен. Пара сдержанных слов – и все. Заискивать перед этим надушенным типом он не собирался. Не родись Мормышка голохвостым, из него получился бы отличный свин.
Церемония награждения была закончена. Герольд снова продудел несколько раз. Король взобрался на возвышение. Произнес несколько слов в адрес графа Высокого, отметил его верность как вассала, его преданность государю и народу.
Новая порция славословия. Мне стало дурно. Никогда раньше не думал, что стану так реагировать.
Закончив и усевшись на трон, король хлопнул в ладоши. Это означало, что настало время банкета. По залу пролетел вздох облегчения. Двери зала распахнулись, и целая дивизия слуг начала вносить столы и скамьи. Вместе с ними прилетели к нашим носам запахи кухни. Мы все проголодались, как… как волки, наверное. Официальные церемонии отнимают слишком много сил. Запомню на будущее.
Гости отпрянули от центра зала, чтобы не мешать слугам. Столы были выстроены буквой «П», и накрыты белыми скатертями. Никакой суматохи, несмотря на количество народу. Все идет по плану.
Вот только по чьему?
Пока мы с Грязнулей обсуждали возможные блюда, нас подозвал один из слуг королевской свиты. Он напомнил нам о наших обязанностях. Быть возле короля. Мы поднялись на возвышение. Я испугался, что стол будет не про нас. Если Узколоб не сядет за него, нам тоже придется остаться голодными. Наличие ордена не гарантировало ужин.
Слуги, занимавшиеся расстановкой столов, выскочили из зала, а на их место пришли разносчики блюд. Блюд было видимо-невидимо, да таких, которых я в жизни не встречался. Иной раз было трудно понять, что из чего приготовлено. Но запахи восхитительные – они перебили доставшее меня амбре из благовоний.
Снова церемонии. Рассаживание гостей, слова, придворный юмор. Я старался не обращать на это внимания. Не нервничай, Вонючка, дольше проживешь, говорил мой папаша.
Оказалось, волновался я напрасно. Король присоединился к всеобщей трапезе. Отстегнув длинную тяжелую мантию, он сел на стол, который служил перемычкой буквы «П», по центру. Нам было приказано занять позицию по обеим сторонам от царственной особы. Я подумал, что это неслыханно. Какие-то пыльные вояки потеснили приближенных. Даже Меринооса и Шерста. Они заняли места по углам, друг напротив друга, и посматривали в нашу сторону. Герцог Луковый с иронической усмешкой, а Высокий – с ядовитой. Его Сиятельство ревнует. Ничего удивительного. Лично я оказался на его месте, по левую руку от короля. Видели бы меня другие ребята из Бригады!.. До какой жизни дошел вчерашний скромный рядовой!