Свободный среди звезд: пилот

Викулов Петр Иванович

Карта, которую дал парню Дидмон, составлялась на протяжении всех пятнадцати лет. И сам Павел, по условиям контракта, должен был вносить в неё всю полученную им в ходе изысканий информацию. Вот и сейчас, прыгнув в указанный район, проведя сканирование узким радарным лучом и обнаружив бывший крейсер, парень подробнейшим образом записал в свою копию файла точное местоположение мёртвого корабля, его курс, скорость, а также тип, класс и ориентировочно степень повреждений, - около семидесяти процентов.

Это было ещё нормально. Меньше, чем на шестьдесят процентов, здесь вообще ни у одного корабля повреждений не встречалось. Военные корабли - весьма надёжная вещь, и менее побитые экземпляры просто-напросто улетели отсюда своим ходом.

В крайнем случае, были утащены на буксире.

Дидмон дал Павлу все возможные коды доступа, - на случай, если в останках кораблей затаится до сих пор действующий контроль за окружающим пространством. Секретность с этих кодов уже давно сняли. Но, как правило, это было не нужно. Системы связи никогда не пытались делать особо долговечными, - их слишком часто меняли, по мере принятия на вооружение новых поколений. Упор делался на быстродействие. То же относилось и к модулям искусственного интеллекта, - их вообще устанавливали в виде легко снимаемых и заменяемых модулей. Из-за деградации тонких квантоворазмерных структур внутри микроэлектронных элементов последние к настоящему времени в большинстве своём уже вышли из строя, и в трёх случаях из четырёх подлетающего к искорёженному остову мародёра встречала лишь мёртвая тишина.

Так вышло и сейчас.

Возможно, впрочем, дело было не столько в деградации электроники, сколько в отсутствии питания. Все три термоядерных реактора на крейсере были разбиты прямыми попаданиями (вместо одного из них так и вовсе зияла сквозная прореха в корпусе) и энергию дать не могли даже при всём желании. Хотя как раз в реакторах обычно устанавливали надёжную, кондовую электронику. Ещё бы, её-то можно поменять только вместе с самим реактором. А на аварийном питании, если оно и было, корабль сорок лет не протянет. Поэтому темнели холодные гигантские дюзы, не ворочались массивные пушки, молчали мощные радары и радиопередатчики.

Радовало, что крейсер, по всей видимости, расстреляли в упор: были повреждены лишь маршевые двигатели и реакторы. Всё остальное выглядело на первый взгляд целым. Обычно перед завершающим ударом корабли долго корёжили снаружи, уничтожая установленное на броне и непосредственно под ней ценное оборудование.

Недолго думая, Павел пристыковал "Милу" прямо внутри упоминавшейся выше прорехи на месте реактора. Радиацией здесь давно уже и не пахло, а торчащие, словно частокол, искорёженные балки силового набора корпуса весьма надёжно прикрывали маленькое судёнышко от недобрых глаз. С того момента, как парень прилетел в эту систему, архи ещё не появлялись, однако, по данным Дидмона, их патрульные крейсера наведывались сюда чуть ли не каждый день. Требовалось соблюдать осторожность.

Перед отлётом предводитель дал Павлу во временное пользование бригаду ремонтных роботов, - двенадцать штук, управляемых из единого центра. Сейчас эти металлические сороконожки, суча маленькими лапками, выползли наружу через открывшийся грузовой люк и прикрепили корпус "Милу" к остаткам крейсера сеткой из тонких металлических тросов. Теперь можно было отключить стыковочные силовые захваты, и снизить тем самым потребление энергии, а также уровень излучаемых в пространство электромагнитных шумов. Потом роботы вытащили из трюма свой управляющий центр, подключили заключённый там искин к остаткам аварийной сети внутренней связи и дружно понеслись к различным оконечностям огромного корабля на разведку. Радиосвязью старались по возможности не пользоваться.

Первым пунктом наиболее желанного для Дидмона оборудования стояли управляющие различными подсистемами крейсера искины. Увы, ни одного сколько-нибудь крупного "железного идиота" на борту в исправном состоянии не сохранилось. При эвакуации остатков экипажа все они были тщательным образом уничтожены. Дальше по списку шли элементы систем жизнеобеспечения (их на корабле имелось много, на каждый отсек по две-три

автономных). Тут ситуация обстояла гораздо лучше, почти все эти элементы остались на своих местах. И даже в подавляющем большинстве своём начинали функционировать, когда роботы подключали к ним аварийное питание от собственных источников. Их старались делать очень надёжными, с минимумом самой простой электроники, остальное всё на механике. Все эти элементы снимались, вместе с хранящимися на соответствующих складах запчастями. Живущим под куполами колонистам на Галоге они все требовались позарез. Новые посёлки под куполами возводились постоянно, их требовалось обеспечить устройствами для очистки воздуха и воды.

Третьим пунктом значились системы вооружения. Плазменные, лазерные, импульсные, гравитационные пушки, системы запуска ракет и пространственных мин, - всё это можно было надеться починить и продать. К сожалению, самые важные их элементы, а именно системы управления огнём, также были демонтированы или уничтожены. Приходилось довольствоваться собственно пушками, а также нерастраченными в бою ракетами и прочими снарядами. Последних, правда, тоже осталось совсем немного, - видать, крейсер дрался до исчерпания боезапаса. Да и те, что были, наверняка уже не взрывались, - содержащийся в термоядерных зарядах тритий по прошествии лет по большей части неминуемо распался.

Кроме того, в списке содержалось медицинское оборудование. Даже без "мозгов" оно крайне пригодилось бы колонистам, все эти выполненные с великолепной точностью микроманипуляторы из коррозиестойких материалов, зонды и биодатчики с обработанными неотторгаемым покрытием поверхностями, химически стойкие небьющиеся резервуары и прочее. Определённую пользу могли принести и оставшиеся на борту ремонтные киберы. Сами они, скорее всего, уже не действовали, но вмонтированные в их металлические "тела" инструменты возможно было извлечь. Ну и корабельные мастерские, с их универсальными станками. Другого оборудования тоже хватало набрать. Если не для использования по прямому назначению, то как источник деталей из обладающих определёнными характеристиками сплавов.

В результате всего через шестнадцать часов трюм "Милу" был набит под завязку, - и это только с одного крейсера! Отрезвление наступило, когда по завершении процесса разграбления флотского имущества Павел сел и посчитал ожидаемый барыш, согласно полученным от Дидмона расценкам.

Для простоты считал, что, за исключением систем жизнеобеспечения, ничего из добытого оборудования не работоспособно. А это, скорее всего, было именно так, по крайней мере, запустить на скорую руку ремонтным киберам ничего не удалось. Тогда всё идёт по статье "запчасти и металлолом". Полный трюм выходил стоимостью всего восемь тысяч! Из них пять - это всё те же навязшие в зубах элементы систем жизнеобеспечения. Да, конечно, восемь тысяч меньше, чем за сутки, - не самый плохой заработок. Но бывало и лучше. И это ещё Павел снял с крейсера сливки, если в следующий свой визит он продолжит изыскания в этой же груде металла, - будет ещё меньше. Хорошо, что копаться снова в том же самом крейсере парня никто не заставлял. Выявленных широкополосным сканированием груд металла тут хватало.

Приходилось учитывать ещё такую малость, как предшественники. Да, за последние лет тридцать пять на борту погибшего исполина никто не побывал. Но вот до этого там порезвились изрядно, - киберы не раз обнаруживали места, из которых с мясом выдрали дорогостоящие приборы или просто детали из ценных сплавов. Причём неведомые коллеги в своё время точно знали, где что искать, и такие места встречались с завидным постоянством. Кроме того, явственно присутствовал системный подход. Допустим, обнаружено, что у нескольких турбин такого-то типа отломаны лопатки, сделанные из особого жаропрочного сплава, - можно быть уверенным, что во всех остальных однотипных агрегатах на крейсере эти запчасти тоже не останутся на месте.