Своенравная вдова
Шрифт:
Мартин вздохнул.
— Может, мы можем оставить ее на какое-то время в покое…
— Конечно нет! Как это по-мужски. — Джулиана возмущенно глянула на него. — Хороший же из вас будет муж, если вы думаете оставить жену в покое еще до того, как связали себя брачными узами!
— Я не это имел в виду. Я не помолвлен с миссис Элкотт и скоро буду «помолвлен» еще меньше.
Джулиана подняла брови. Она вложила в ответ все свое волнение и нервозность, которые испытывала от его
— Я не понимаю, какое это имеет отношение ко мне.
Мартин поймал ее за запястье и притянул к себе. Она уперлась руками ему в грудь, но не смогла вырваться, он держал ее слишком крепко.
— Я скажу вам, какое это имеет к вам отношение. Я хочу не Серину, я хочу вас. Простите, Джулиана. Я был настроен вас осуждать и обходился с вами грубо, намеренно грубо….
— Я надеюсь, — громко сказала она, — что вы, мистер Давенкорт, не собираетесь метаться от одной кузины к другой. Это бы продемонстрировало печальное непостоянство вашего характера. Не говоря уже о том, что я вам, конечно же, совершенно не подхожу.
Мартин в ответ просто улыбнулся и поцеловал Джулиану. Жарко, настойчиво, сладко. От неожиданного удовольствия у нее закружилась голова.
— Это мы еще посмотрим, — произнес он, отпуская ее. — Я вернусь позже, и тогда, я надеюсь, мы поговорим с вами должным образом. Доброго вам дня, леди Джулиана.
Мартин вышел на улицу, а Джулиана осталась стоять, слепо уставившись на пальму. В голове у нее все шло кувырком, а тело до сих пор отзывалось на его прикосновение. Через минуту-две она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, и решительным шагом вернулась к тетушке в зимний сад.
Леди Беатрис сразу же оглядела ее.
— Ты выглядишь очаровательно встрепанной, моя девочка. Это имеет отношение к деяниям мистера Давенкорта? Он просто восхитителен, не правда ли?
— Он невыносим, — выдавила сквозь зубы Джулиана. — Властный, высокомерный… терпеть его не могу!
Леди Беатрис просияла:
— Это хороший признак. Его отец тоже был таким. А какая отличная потенция. Самый плодовитый мужчина в Лондоне.
Джулиана, которая как раз набрала полный рот чая, желая хоть немного успокоить нервы, чуть не подавилась.
— Тетя Беатрис! Откуда тебе знать такие вещи?
— Это же очевидно, — ответила та. — Девять человек детей говорят сами за себя. И было бы еще больше, если бы эта гусыня Гонория под конец не захлопнула дверь перед его носом.
Джулиана села.
— Как тебе удается все всегда узнавать, тетя Беатрис? — спросила она. — Ты прямо как папа. Он всегда все обо всех знает.
Беатрис просияла:
— Я старалась, если ты понимаешь, о чем я, дорогая. А сейчас скажи мне, куда мы сегодня отправимся? У меня определенно есть желание посмотреть восковые фигуры у миссис Салмон на Флит-стрит. Говорят, они прямо как живые.
— Боюсь, для этого вам придется искать
Беатрис не обиделась.
— Тогда давай сходим в Королевскую академию, — предложила она. — И ты пойдешь со мной, Джулиана. Самое время немного приобщить тебя к культуре.
— Для этого уже слишком поздно, — заявила Джулиана. — Мои вкусы сформировались еще двенадцать лет тому назад!
— Приобщаться к культуре никогда не поздно, — поправила ее Беатрис. — А в «Кобурге» сегодня дают «Ромео и Джульетту». Тебе понравится, Джулиана.
Джулиана улыбнулась.
— Тетя Трис, похоже, вы сегодня настроены выдавить из меня слезы, не тем, так другим способом!
Она вспомнила слова Мартина, что он позже еще заедет к ней, и с облегчением ухватилась за спасительный шанс оказаться вне дома.
В половине двенадцатого вечера, когда они с тетушкой только вернулись из театра, раздался звонок в дверь. И почти без паузы еще один. Джулиана и Беатрис, решившие выпить перед сном по чашечке шоколада, обменялись недоуменными взглядами.
— Кто-то в большом нетерпении желает тебя видеть, — выразила наблюдение Беатрис. — Интересно, кто бы это мог быть?
В холле раздался какой-то шум: мужской повелительный голос и перекрывающий его плач грудного ребенка. Голодного ребенка. Джулиана и Беатрис пулей вылетели в холл.
У входной двери стоял Брендон Давенкорт, одной рукой он обнимал молодую женщину. Та казалась очень бледной и испуганной. И держала в руках сверток, который издавал громкие вопли. Рядом топтался Сегсбери. Они с Брендоном повернулись к Джулиане с совершенно одинаковым выражением облегчения.
— Леди Джулиана! — воскликнул Брендон. — Слава богу, что вы вернулись. Мне очень нужна ваша помощь!
Глава 10
— Твоя жена! — воскликнула Джулиана. — О, Брендон!
Эмили Давенкорт и ее маленького сынишку устроили во второй из лучших гостевых комнат. Беатрис ушла спать, а Джулиана отвела Брендона вниз, чтобы налить ему бренди и получить запоздалые объяснения.
Брендон провел рукой по взъерошенным волосам.
— Да, моя жена. Я знаю, что все запутал…
— Это еще мягко сказано.
— Да, но теперь-то вы понимаете, как все сложно! Я не мог сказать Мартину, что уже женат! Не сейчас, когда он все еще злится на меня из-за того, что я бросил Кембридж! И чем дольше я откладывал разговор, тем становилось хуже! И вот теперь я больше не могу мириться с тем, что Эмили и Генри живут в сырой съёмной комнате, и вынужден попросить вас о помощи!
Джулиана вздохнула.
— Мне кажется, ты недооцениваешь своего брата, — сказала она. — Я уверена, он поддержит тебя, что бы ты ни сделал.