Сворованное счастье

Фуксия Лена

– Нет уж, госпожа Матильда, как хотите. Можете прогнать, но не заставляйте идти к этому человеку.

Мой верный купец Арви Снуп смотрел на меня щенячьими глазами. Лавочку открыла еще моя мама, а Снупа назначила управляющим. Правда, по официальной версии, Снуп считался самостоятельным и вольным купцом. За пятнадцать лет лавочка превратилась в несколько магазинчиков, а торговля в них процветала. Семья Снупа жила в достатке, а он всецело был благодарен мне, как дочери умершей хозяйки, за все свои достижения. Однако в этот раз был

непреклонен.

– Маленькая госпожа, Вы совершенно правы, нам давно пора расширять торговлю в другие города и самим вывозить свои товары на продажу. Только не позволит он нам завести корабль. А если позволит, то такую цену запросит, что нам будет не откупиться. Это страшный человек, говорю Вам. Не заставляйте пересказывать то, что про него слышал. Просто поверьте на слово. Мы и по суше хорошо товары возим. Прибыль я честно вам перечисляю…

– Снуп, ну пожалуйста! Ну, представь, идём мы к горизонту на большом корабле… Над нами в парусах гудит ветер! – Я, не вставая с кресла, раскинула руки и чуть-чуть покачалась в разные стороны.

Старый торговец усмехнулся в бороду, но тут же взял себя в руки.

– Фантазии всё это, маленькая госпожа! Если Вам так хочется, то договаривайтесь с ним сами!

– А? А-а… – у меня пропал дар речи от такого предложения.

Пройдоха Снуп снова улыбнулся в бороду и сказал:

– Я так убедительно, как Вы, говорить не умею. Чтобы про ветер в парусах и всё такое… Так что идите к нему сами и расскажите, для чего нам нужен корабль. Не бойтесь, он молодыми графинями не питается.
–  И старик подавил смешок.

Вот шутник! Ничего-ничего, я запомнила!

– А как я к нему попаду?

– Так же, как Вы хотели, чтобы я попал, – купец уже откровенно смеялся. – На площади у Радужных ворот его контора. Там он сидит каждый день с утра и до обеда. – Старик перевёл взгляд на настенные часы. – Если сейчас пойдете, то успеете.

Нет, ну это не выносимо! Так со мной разговаривать! И ведь теперь мне не отвертеться: скажет, что я за хозяйка, если не могу о сделке договориться. Встала, окинула его ледяным взглядом, развернулась и вышла из конторы.

На своей двуколке, запряженной парой лошадей, я быстро домчалась до площади у Радужных ворот. Нашла привязь, плотно примотала поводья к столбикам и отыскала глазами контору Хозяина гавани. Её нельзя было не заметить: двухэтажное здание из красного камня с вывеской по фасаду «Гавань». Правда, «Гавань» - это трактир, но контора ютилась там же.

Я сделала глубокий вдох и решительно двинулась к дверям трактира. Не доходя до заведения нескольких шагов, увидела в витрине собственное отражение: клетчатое платье, две толстые белые косы, опускающиеся на грудь, и глаза на пол-лица. Ученица идёт на прием к директору гимназии. Совершенно непредставительный вид… Я вернулась к двуколке, отвязала лошадей и поехала по узким улочкам, не представляя, как исправить ситуацию. Теперь стали понятны смешки Снупа.

Вдруг

под моих лошадей буквально бросилась пожилая женщина. Хорошо, что я ехала медленно, и они, увидев помеху, встали как вкопанные. Старушка запричитала, но, поскольку лошади даже до неё не дотронулись, упрекнуть ей меня было не в чем. Она, сгорбившись, перешла на тротуар и двинулась вперед вдоль домов, еле переставляя ноги. На перекрестке свернула. Мне показалось, что за поворотом бабуля выпрямилась и пошла легким шагом. Я подхлестнула лошадок, но, когда мы поравнялись с перекрестком, успела заметить только фигурку в сером, юркнувшую в двери какого-то дома.

Похоже, я чуть не попала в лапы мошенницы. Если бы лошади её задели, бабуля устроила бы скандал на всю улицу и затребовала денег на поправку здоровья. А ведь по ней даже не поймешь, какого она возраста: на голове мятая шляпка, туловище в бесформенном сером платье…

А это идея!

Через полчаса я вошла в таверну «Гавань», придирчиво оценив в витрине фигуру плотной пожилой женщины, закутанной в шаль. На голове высокая причёска, закрытая чепцом, поверх которого потертая шляпа с заломленными спереди полями.

Отлично! «Пусть хозяин конторы и все там присутствующие видят во мне пожилую женщину!» – сказала я витрине и подмигнула своему отражению.

Парень в матросской рубахе распахнул дверь трактира и спросил:

– Госпожа желает отобедать?

– Нет, милок, госпожа желает видеть Хозяина гавани, – произнесла я, стараясь подражать интонациям и голосу моей старой ключницы.

– Госпоже назначено?

– Нет, милок. Передай хозяину, что пришли из замка Западные Холмы. Ключница. Надеюсь, что у него найдется для меня минутка.

Парень метнулся вверх по лестнице и сразу вернулся.

– Пройдемте, хозяин удивлен. – И добавил шёпотом: – Наверное, поэтому согласился Вас принять.

Мы поднялись по крутой лесенке на второй этаж. «Милок» распахнул передо мной дверь в кабинет хозяина.

Он оказался тесным (у нас в замке кабинет отца намного больше) и, на удивление, тёмным помещением. Свет проникал через круглое оконце, которое находилось под потолком в стене за рабочим столом. Получалось, что свет из оконца падал на стулья для посетителей, а хозяин прятался в полумраке.

Я, ссутулившись, подошла, шаркая ногами, к огромному письменному столу, за которым восседал мужчина в черном бархатном костюме, широкополой шляпе, и с черной кучерявой бородой, опускавшейся почти до пояса. За эту бороду он и получил своё прозвище. Сейчас уже никто не помнил его настоящего имени. Все звали Чёрной бородой. Только моряки и купцы уважительно величали Хозяином гавани.

– Присаживайтесь, – буркнул мужчина не вставая. – С чем пожаловали? Э-э…

– Матильда, господин. Я ключница в замке Западные Холмы. Служу верой и правдой уже более тридцати лет, - произнесла скрипучим голосом.