Свойство памяти
Шрифт:
– А если только про секс, тоже надо гороскоп указывать? – только и нашла что спросить Варвара Сергеевна.
– Конечно! – резко погрустнела дочь. – Желательно.
Ее губы вдруг дрогнули.
– Люди же и по сексуальному гороскопу должны иметь совмес… совместимость…
Анька шмыгнула носом и вскочила прибирать со стола.
«Дети… несчастные наши дети…» – вспомнив парочку Анькиных подружек и точно зная, какая из них «про секс», а какая «про отношения», невесело усмехнулась Самоварова.
Спустя всего месяц после того разговора дочь случайно встретила в центре «Мои документы» своего
Варвара Сергеевна случайно встретила на месте преступления своего будущего мужа – доктора Валерия Павловича. А Олег вызвался делать в их с дочерью захламленной квартире ремонт, и доктор уже неслучайно предложил своей возлюбленной пожить у него 2 *.
– …А вы скучаете по временам, когда люди знакомились на улице? – нечаянно озвучила свою мысль Варвара Сергеевна.
2
* Эти события подробно описаны в романе П. Елизаровой «Черная сирень».
В этом пространстве ей категорически не хватало собеседника, а их не всегда, в отличие от партнеров в приложениях знакомств, выбирают.
– Только по ним и скучаю! – Лицо заключенного посветлело. – А вы?
– Я тоже, – призналась она.
– Вы по-прежнему не замужем? – мягко спросил он.
Период…
Огромный период, разбросанный по книге ее жизни.
«Еще» замужем она была в начале и середине восьмидесятых, а «уже» не замужем – в конце восьмидесятых, пока, несколько лет назад, не встретила доктора.
Этот несговорчивый и странный человек либо снова блефовал, либо дал ей первую зацепку: они пересекались в другом времени, в другой эпохе, в другой стране.
Но где же отыскать его в тридцати с лишним годах ее жизни?!
Как бусинки, которых чья-то невидимая рука нанизывала на нитку судьбы, перед ней пестрым ворохом мелькнули события ушедших лет. Сгруппировавшись, спокойно нанизались на нитку, разделившись на основные главы ее собственной книги.
Первые пять лет рядом с Сергеем Никитиным были пропитаны страстью: чужие квартиры, ночной кабинет в отделении, – и слезы, очень много слез в одинокой кровати после.
Бесконечные трупы и подследственные, бесконечные сигареты и быстрые, в коротких паузах, звонки маленькой дочери на «домашний».
Боже, какой же Аня была тогда крошкой…
Ученица младших классов, отличница, напрасно ожидавшая маму с неловко порубленным на ужин салатом, рецепт которого был взят из старой, подаренной бывшей свекровью поваренной книги. Стоили ли папки с раскрытыми, направляемыми в прокуратуру преступлениями ее заброшенности? И роман с женатым начальником, раз в год, как и всем женщинам в отделе,
А чужая, красивая, но издерганная до предела женщина – жена тогда уже не капитана, но майора Никитина, исполненная женской интуиции, которую невозможно обмануть, показавшаяся однажды в отделе… Кого она отметила тогда – ее, Варвару, или каких-то других, что с виду понастырней?
Не стоило…
И все же чего-то стоило то, что она принимала за Великую любовь. Жертвенную, молчаливую в своих неозвученных претензиях, и оттого – хоть и грязную по форме, но чистую в своей сути…
Следом открылась и следующая глава – а в ней Анька взяла и выросла на обломках СССР. Дерзкая, грубая девочка-подросток с неумело замазанными маминым тональным кремом прыщами, перечащая в каждой мелочи.
Теперь поиском рецидивистов и пополнявших картотеку бандитов Варвара Сергеевна уже спасалась, а облегчение от объятий Никитина, уже скорых и привычных, быстрее забывалось.
Они с Сережей еще долго тянули каждый в свою сторону эту мучительную резину, и каждый и хотел, и боялся отпустить свой конец. Редкие и нелюбимые мужчины почти не оставили следов в этой главе. Они были неплохими, скорее хорошими, почти всегда женатыми – и несчастливыми.
Порой она отчаянно хотела в кого-то из них влюбиться.
Иногда ей даже удавалось войти в состояние пьянящей весны.
Но одна лишь выскочившая наружу неправильность – дурацкое суждение, забывчивость в мелочах, едва уловимый запах чужого дома и чужой жизни – быстро ее заземляли и возвращали в кишащее делами отделение, где неизменно, повышаясь в должностях и званиях, царствовал Сергей Никитин.
В следующей главе Анька, красивая, глупенькая и отчего-то взрослая, вечерами сердито скидывала в коридоре ботинки.
Теперь уже она опаздывала на ужин, напрасно приготовленный матерью. Дочь запиралась в своей комнате, часами болтала по телефону, смотрела сериалы, в одиночку пила коньяк, слушала Эдит Пиаф или рэп на ставшем ей, для нее, дипломированного переводчика, почти родным французском.
И Варвара Сергеевна еще глубже погружалась в работу, а личные встречи с Никитиным растворились в химере ушедших лет.
Постепенно сойдя на нет, они остались лишь воспоминанием, пронизанным уснувшим трепетом и затихшей болью нереализованной женщины.
И тогда, в следующей главе, пришло успокоение. Никитин стал ей хорошим другом. А затем пришла беда…
Но этот файл закрыт для просмотра.
Незачем вспоминать. Рядом остались только Анька и Сергей Никитин, который помог нащупать новый путь.
Провалявшись после увольнения из органов в ведомственной психушке и просидев с год в клетке собственного дома, Самоварова начала работать внештатным сотрудником в его частном детективном бюро.
Глава, которая начиналась с Валеры, не открывалась…Конечно, ведь она существовала в ее настоящем! А это пространство было от него отделено. Его настоящее было прошлым, как черно-белые и выцветшие от солнца фотографии на изъеденных временем стенах, как треск вековых деревьев и хруст сапог охраны за окном.