Святая Русь - Князь Василько
Шрифт:
Ордынцы сумели поймать пять русских витязей, изнемогших от ран, и привести к ханскому шатру.
– Какой вы веры, и какой земли? – спросил Батый.
Витязи отвечали:
– Веры мы христианской, а воины мы князя Юрия Рязанского, полка Евпатия Коловрата. Посланы мы тебя злого Батыгу почтить и с честью проводить.
Хан удивился их ответу и мудрости, и послал на Евпатия шурина своего Хозтоврула, и с ним многие полки татарские. Хозтоврул похвалился:
– Спасибо за великую честь, покоритель земель. Я возьму Евпатия живого своими руками
Шурин хана Батыя был одним из самых прославленных богатырей. И вновь сошлись полки в жестокой сече. Евпатий наехал на Хозтоврула и с первого удара рассек его мечом надвое до седла. «И начал сечь силу татарскую, и многих татарских богатырей побил».Батый рассвирепел и приказал навести на Евпатия множество пороков, «и начали пороки бить по нему, и едва сумели убить так крепко-русского и дерзкого сердцем и львояростного Евпатия»
Когда поверженного богатыря принесли к хану, то Батый долго стоял над витязем, поражаясь храбрости и мужеству Евпатия., а затем приказал отдать тело оставшейся дружине. И сказал Батый:
– Мы со многими царями воевали и на многих бранях были, но таких удальцов не видали, и отцы наши не рассказывали нам. Сии люди крылаты и не имеют смерти, так крепко и мужественно бьются, один с тысячей, а два с тьмой. И ни один из них не захотел уйти живым с поля боя… О, Евпатий Коловрат! Многих сильных богатырей моей орды побил ты, и многие полки пали. Если бы у меня такой служил – держал бы я его против сердца своего!»
Евпатий Коловрат покрыл неувядаемой славой свое имя. Он погиб в неравной сече, но тысячи других народных героев были готовы грудью встретить полчища ордынцев.
Великий князь Владимирский спохватился, когда хан Батый приблизился к пределам Ростов- Суздальской Руси. Быстрое продвижение ордынских туменов оказалось для него полной неожиданностью. Юрий Всеволодович был растерян. Войско хана Батыя, как поведали из южных земель бежане, столь многочисленно, что его трудно кому - либо остановить. Надо незамедлительно собирать дружины И тут только Юрия Всеволодовича осенило: а не к тому ли призывал Василько, не он ли неустанно предлагал, как можно быстрее подготовиться к ордынскому нашествию. Но ощущение вины было мимолетным. Даже на сей раз, над Юрием Всеволодовичем верх взяла гордыня. Нет, он не поклониться Васильку, не пойдет на унижение. У него достаточно сил, чтобы дать хану Батыю достойный отпор.
По городам поскакали спешные гонцы. Великий князь зовет к себе на совет удельных князей, зовет с дружинами. Во Владимир прибыли остатки рязанских дружин, отряды из Пронска, Москвы, Переяславля, Суздаля, Юрьева Польского и некоторых других городов.
Братьев Константиновичей великий князь к себе не пригласил, хотя их дружины были уже давно готовы к походу.
Василько Константинович прибыл во Владимир без приглашения. Не отдохнув от утомительной дороги, в запорошенном снегом малиновом кафтане, явился прямо на совет. Снял шапку и, не поклонившись, как того требовал
– Доброго здоровья, князья и воеводы!
Молвил, и, как ни в чем не бывало, уселся на лавку.
Еремей Глебович встретил его одобрительной улыбкой: молодец, Василько Константинович. Никогда не был лизоблюдом, знает себе цену. Князья его уважают, и даже, при некоторых условиях, готовы выдвинуть его на великокняжеский стол. Тверд, умен, решителен, ярый сторонник объединения русских земель. Именно такой князь и надобен сейчас раздробленной Руси….А у Юрия Всеволодовича довольно злое лицо. Он страшно ревнив. Крупные, нервные пальцы в дорогих перстнях стиснуты в кулак. Сейчас он либо вспылит, либо отпустит в сторону племянника колкое слово. Лишь бы Василько Константинович не вступил в перебранку.
– А вот и наш книжник пожаловал. Небось, опять будешь грамотами сотрясать? Уму-разуму несмышленышей учить. Починай, племянничек, починай. А то ить нам без тебя только и ходу, что из ворот да в воду.
Но Василько Константинович и не помышлял отвечать на издевательские слова великого князя. Спокойно и немногословно ответил:
– Явился я на совет, дабы князей и воевод послушать.
– Ну, послушай, послушай…. Сказывай, князь Пронский!
– Мыслю, татар надо встретить во Владимире. Здесь и великое войско твое, Юрий Всеволодович, и крепость неприступна.
Поддержали князя Владимирского и другие князья. Наконец, Юрий Всеволодович повернулся к своему сыну Владимиру Московскому. У того вертелось на языке иное предложение, но он так и не решился его высказать. Старый, опытный воевод Филипп Нянька толкнул его в бок, но Владимир Юрьевич так и не сумел преодолеть свою робость.
– Я как все, батюшка. Всем надо тебя держаться и стоять во Владимире.
– На том и порешим! – пристукнул грузной рукой о подлокотник кресла Юрий Всеволодович.
Князь Василько порывисто поднялся с лавки.
– Извини, великий князь, но старину на совете преступать негоже. Ты не со мной не посоветовался, ни с воеводами. Дозволь, Господин Совет, и мне слово сказать?
Великий князь (хоть и с трудом ему это далось) смолчал. Другие же, нестройными голосами, молвили:
– Говори, князь Ростовский.
– Мыслю я, что местом сбора великокняжеских дружин должна стать Коломна.
– Коломна?
– с удивлением глянули на Василька Константиновича князья…С какой стати? Дело ли сказываешь, Василько?
– Дело! – вызывающе бросил князь Ростовский. – Прямого пути от Рязани к Владимиру нет. Глухие и почти безлюдные леса к северу от Оки, по обе стороны реки Пры, являются недоступной преградой для больших масс ордынской конницы, коя движется с великими обозами и тяжелыми осадными орудиями. Единственно удобный зимний путь к Владимиру лежит по льду Москвы-реки и дальше по реке Клязьме. Этот самый путь запирает Коломна, коя расположена, как вы знаете, у впадения в Оку реки Москвы. В Коломне самое удачное место встретить хана Батыя.