Святая Русь - Сын Александра Невского
Шрифт:
– Поспешим, Бертольд.
Марийка слушала их чужеземную речь, и слезы бежали из ее глаз. Надо же было такому сотворится. В какой уже раз приключается с ней беда! Только-только счастье привалило и разом оборвалось. Прикончили ее любого Васеньку. Лежит и не шелохнется. И за что, за что эти иноземцы его убили? Какого худа он им сотворил? Полез зачем-то в заросли, и вдруг смерть обрел. Горе-то какое, пресвятая Богородица! Ужасное горе!
Сердце Марийки разрывалось на части. Она настолько полюбила
«Уж лучше бы меня эти злодеи порешили, а Васеньку не трогали».
Она заливалась горючими слезами, норовила кричать, но ее никто не слышал: уж слишком туго перевязали ее рот и нос.
Марийке было трудно дышать, и она с ужасом осознала, что может погибнуть от недостатка воздуха. Погибнуть вместе с любимым Васенькой… А так-то и лучше: все равно без любимого жизнь не мила. Когда-нибудь вместе их найдут мертвыми, может, вместе и похоронят, и они всегда будут рядом. Так пусть же так и случиться!
Марийка, повернув голову, неотрывно смотрела на лицо Васеньки, и вдруг ей показалось, что у того дрогнули веки.
«Померещилось, - подумалось ей.
– У покойников такого не бывает».
Она всё смотрела, смотрела, и вновь дрожание век повторилось.
«Жив! Васенька жив!» - обрадовалась Марийка, и эта несказанная радость настолько ее захватила, что она стала думать, как ей освободиться от пут. Неподалеку от себя она увидела острый обломанный сучок. А что если попытаться с его помощью развязать руки?
Марийка с трудом подползла к сучку, подняла руки и попробовала просунуть острие сучка под ремень. И тот малость подлез. Теперь надо во чтобы-то ни стало ослаблять ремень - и ее руки, в конце концов, будут развязаны. Она пыталась сделать это изо всех сил, но ремень был настолько крепко затянут, что ни в какую ей не поддавался. А Марийка всё тянула и тянула его, пока совсем не ослабнув, не рухнула пластом на землю. Ей почти совсем нечем стал дышать. Теперь надо несколько часов неподвижно лежать и набираться сил.
Большое, огнистое солнце, пробиваясь через заросли, било в глаза.
«Полдни, - подумала Марийка.- Сейчас, отобедав, все спать завалятся. Такой уж обычай на Руси. А вот они с Васюткой уснут вечным сном».
Она не ведала, сколько пролежала, как вдруг услышала тихий, протяжный стон.
«Васенька, милый, ты воистину жив!- возликовала Марийка.
– Но как же спасти тебя? Что же мне придумать, любый ты мой!»
И Марийка измыслила. Как же раньше она не могла до этого додуматься? Надо, пока не наступила ночь, катиться через заросли к дороге. Там ее увидит кто-то из горожан и избавит от ремней.
И она, переворачиваясь со спины на живот, покатилась к кустарнику. Но дело это было нелегким: заросли стояли стеной, и каждые три- четыре вершка преодолевались с невероятным
По дороге шли два простолюдина в войлочных колпаках. Увидев связанную девку, ахнули:
– Вот те на! А, говорят, чудес не бывает.
Подбежали к девке и принялись развязывать сыромятные ремни. Толковали:
– Кажись, окочурилась.
– Красивая девка. Весь сарафан в кровищи. И кто ж над ней надругался?
Освободившись от кляпа, Марийка, глубоко вздохнула и в тот же миг лишилась чувств.
– Бедняга… Чего делать-то будем?
– Давай в избу потащим.
* * *
Прежде чем выехать из города, Вернер сказал Бертольду:
– Сходи к башне. На месте ли? Всякое бывает. Да чтоб осторожней, Вестерман.
Бертольд вернулся взволнованным.
– Девка исчезла!
– Как исчезла?!
– изумился Вернер.
Бертольд в ответ лишь развел руками.
– А купец?
– Лежит на том же месте.
– А что в городе? Княжьи дружинники не снуют?
– Пока всё тихо.
– Странно.
Валенрод на минуту задумался, а затем произнес:
– Если убитого найдут у башни, за нами устроят погоню. Поехали к Тайницкой!
Вскоре торговая, длинная, крытая повозка-телега Вернера подъехала к башне. Он страшно рисковал, но уже выше говорилось, что у рыцаря Валенрода был изощренный ум.
Бертольд вышел из повозки и принялся поправлять подпругу. Никого не видно. Слава тебе, пресвятая дева Мария! Хорошо, что башня не проездная. Сюда никто не ходит. Да и время выбрано самое подходящее: русский люд после обеда заваливается спать.
Вестерман кивнул Вернеру.
– Всё спокойно.
– Действуйте.
Из повозки проворно выбрались еще два человека, и, вместе с Бертольдом, с мешковиной в руках, полезли в кустарник.
Вскоре Васютка оказался в повозке…
Марийка пришла в себя лишь через трое суток98 и с удивлением спросила, увидев перед собой пожилую женщину в холщовом сарафане:
– Где я?
– Очнулась, слава тебе, Господи!
– истово перекрестилась хозяйка избы.
– У добрых людей, голубушка.
– А кто меня спас?
– Мужик мой с сыном. Послала их за лопухами. Хвори всякие меня одолели, а корень лопуха от многих болезней спасает. Отвар его пользительный. Вот и пошли они к Тайницкой. Там лопуха не обрать. И вдруг тебя увидели.
– Сколько же я спала?
– Долго, голубушка. Почитай, три дня.
Марийка порывисто вскочила с лавки, схватила нож со стола и уже в дверях торопливо крикнула: