Святая Русь - Сын Александра Невского
Шрифт:
«Благодать-то какая!» - непроизвольно подумалось Васютке, но тотчас его обожгла черная безутешная мысль:
«Господи, с кем я иду и куда? В стан злейших супротивников Руси. Я слышу вражеский говор, вижу на себе злобные взгляды, но ничего не могу поделать. Я полностью зависим от этих чужеземцев. Я беспомощен, Господи!»
И померк погожий день для Васютки, и чем дальше он шагал по заснеженному полю, тем всё больше им обуревала отчаянная мысль:
«Надо выхватить у немца копье и проткнуть им, пока меня не уничтожат, нескольких кнехтов. Тогда жизнь моя окажется
Васютка кинул взгляд влево, на ближнего немца. Крупный, толсторожий, в утепленной коричневой куртке, опоясанной широким кожаным ремнем, на котором болтался длинный меч в ножнах. Копье кнехта покоилось на правом плече.
Сейчас, сейчас! Надо собраться с силами, улучить момент и вырвать у этого мордатого немца копье. Ну же!
И в тот же миг руку Васютки крепко стиснул, шедший обок, Карлус. По ожесточенному лицу невольника он догадался, что тот задумал что-то недоброе.
– Остынь, - тихо проговорил он.
А Васютка аж зубами скрипнул. Ну, зачем этот Карлус помешал ему?! Неужели он не понимает, что его терпению пришел конец? Господина Вернера не покидает на его счет какая-то хитрая задумка, но и он Васютка в темечко не колоченый. В любом случае фогт не отпустит его на волю. Тогда какой смысл пленнику жить? Уж лучше храбро погибнуть, чем долгие годы обитаться в немецких узилищах. И как этого не может понять его добрый надзиратель?
Сумрачно шагал к Мариенбургу Васютка Скитник. На привалах его кормили как обычного кнехта, а ночью он спал в какой-то захудалой, крестьянской избенке, вместе с Карлусом и десятком немцев.
Хозяина, его жену и пятерых ребятишек кнехты выгнали на двор.
– Перемерзнут, - недовольно покачал головой Васютка.
– Хоть бы малых ребят пожалели.
– Эстов они не жалеют. Деревня небольшая, из всех домов хозяев выгнали. Одна надежда на сеновал, - прошептал Карлус.
Через два дня пути отряд командора Вернера оказался в Мариенбурге. Это был довольно большой город, укрепленный мощной каменной крепостью. Город кишел рыцарями и кнехтами.
«Здесь, как в муравейнике. Огромное же войско собрал великий магистр», - шагая к замку Отто Руденштейна, подумал Васютка.
Фогту Вернеру Валенроду, как первому рыцарю Ордена, отвели одну из самых лучших комнат, в верхней, светлой части замка. Другие рыцари заняли дома купцов и торговых людей, а кнехты забили все жилища городской бедноты.
Васютка же и Карлус очутились в полуподвальной комнатенке замка.
– Любопытно, что сказал о нас магистру командор, - произнес надзиратель.
– Догадываюсь. Не зря же нас облачили в одежду кнехтов.
Вернер, зная о том, что ни один человек без дозволения магистра не может размещен в замке, преднамеренно обратился с просьбой к Отто Руденштейну:
– Я хотел бы, чтоб великий магистр, оказали мне небольшую услугу.
– С большим удовольствием, мой верный командор, - радушно улыбнулся Отто.
– Не найдется ли местечка моим пятерым кнехтам. Я уважаю их за отличную службу.
–
– с некоторым удивлением произнес Отто Руденштейн.
– Я-то подумал, что ты будешь хлопотать за какого-нибудь рыцаря... С кнехтами дело проще. У меня свободно полуподвальное помещение. Удобств там, правда, мало, но зато твои кнехты будут укрыты от ветра, дождя и снега. На улице мерзкая погода. Пусть располагаются.
После этого разговора, в темную комнатенку Васютки и Карлуса явился Кетлер и строго наказал:
– Ведите себя, как кнехты. Ни один человек великого магистра не должен догадаться, кто вы на самом деле. Если проговоритесь, тотчас умрете. Рядом, в соседней комнате, будут жить еще три человека. Подлинные кнехты. Я стану навещать вас каждый день.
– И долго мы здесь будем торчать?
– спросил Васютка.
– Не задавай глупых вопросов, - резко отозвался Кетлер.
– А мне где быть?
– в свою очередь спросил надзиратель. Обычно он посещал невольника во время его кормления.
– Тебе?
– ехидно скривил рот Кетлер.
– Ты будешь сидеть с узником. Ведь вы теперь одной веревочкой связаны.
– А кто же будет приносить обеды?
– Опять же ты, наш верный страж, - с тем же ехидным выражением лица произнес Кетлер и удалился из комнатушки.
Узкое помещение тускло освещало лишь одно крохотное оконце. Иногда было видно, как мимо него топали сапоги обитателей замка.
– Это тебе не замок Вернера, - оглядевшись, сказал Карлус.
В комнатушке не было ни очага, ни постели, ни стульев. Даже стол отсутствовал. К тому же было сыро и прохладно.
– Это же настоящий каземат, Васютка. Там хоть соломы бросили. Нам же придется ночевать прямо на каменном полу.
– Всё повторяется, Карлус... Тебя не насторожили слова Кетлера о веревочке?
– Насторожили.
– Неужели это прямой намек на наш неудавшийся побег?
– Быть того не может. Откуда мог узнать Кетлер о побеге? Мы разговаривали только в твоем помещении. О трех же кусках веревки, которые я пронес под курткой, никто не видел, иначе об этом сразу бы доложили Вернеру.
– И всё же Кетлер бросил загадочные слова. А с какой колкостью он их произнес!
– Да он всегда говорит с издевкой, Васютка. Не принимай близко к сердцу.
– Не знаю, не знаю.
К вечеру пришел кнехт из соседней комнатки и сказал Карлусу:
– Забери два ватных матраса. Господин Вернер у нас добрый.
Ночью оба долго не могли уснуть. Тесно прислонившись друг к другу спинами, чтобы не так донимал холод, каждый думал о своем. Васютку преследовала одна и та же мысль: почему командор потащил его за собой в Мариенбург и не оставил в своем замке? Почему он вновь оказался в мерзлом каземате? Если здесь он пробудет несколько дней, то вновь подхватит простудный недуг, кой может привести его к смерти. То же ожидает и бедного Карлуса. Но ему-то за что такое наказание? Он ни в чем не провинился. Вот уж действительно: необычно ведет себя этот Вернер. И все-таки почему, Господи?! Но он так не находил ответа.