Святая - святым
Шрифт:
Стас покосился на отца Тихона и проворчал:
– Ну, что он не начинает?
Тут он вспомнил про свое вечернее желание поговорить с ним о главном и предложил:
– Давай подойдем к нему ближе!
– Давай! – охотно согласился Ваня, первым начиная продираться сквозь толпу.
– А зачем? – приоглянувшись, крикнул он.
– Да я давно хотел спросить у него… - Стас вдруг увидел Нину, которая стояла в окружении ребят и подруг, и разом забыл об отце Тихоне.
Нина смеялась
Стасу захотелось изменить направление прямо к ней, но, следуя за Ваней, он уже вышел прямо к отцу Тихону. Тот как раз закончил объяснять что-то женщине, не сводившей с него глаз.
– Ну, чего ты? – затеребил локоть друга Ваня.
– Спрашивай!
– Как? – растерялся Стас. – Прямо сейчас? Здесь?!
Он беспомощно – разве можно задавать такой вопрос так просто, вдруг, второпях… - огляделся вокруг. И тут, на его счастье, к храму подошел Григорий Иванович. Отец Тихон сразу же объявил, что ответы на все вопросы пока закончены, и вопросительно взглянул на него.
3
– Да?
– заподозрив неладное, насторожился Григорий Иванович.
Григорий Иванович победно вскинул правую руку и сообщил:
– Все в порядке!
Почувствовав, что сейчас начнется самое главное, все подались вперед. Даже Юрий Цезаревич со своим окружением.
Григорий Иванович дождался, пока воцарится полная тишина, и продолжил:
– Отец благочинный разрешил… то есть, благословил, - поправился он, споткнувшись на непривычном слове, - восстанавливать храм в Покровке!
– Ну, слава Богу!
– Правда, сначала он, судя по всему, за голову схватился – где я для вас священника найду? Но, когда услыхал про вас, сразу успокоился. А когда узнал, что можно будет освящать храм на Преображение…
– Что-что? – словно очнувшись, быстро переспросил отец Тихон. – Когда?!
– На Преображение! – с готовностью повторил Григорий Иванович.
– Он так обрадовался, что пообещал немедленно доложить о нашей инициативе архиепископу и наверняка уже сделал это!
– Какое Преображенье? – простонал отец Тихон.
– Я ведь просил передать – на Покров!
– Да?
– заподозрив неладное, насторожился Григорий Иванович.
– Благочинный тоже переспросил: когда-когда? А у меня, как нарочно, всё в голове спуталось: Покров, Преображение, Престол… А что, разве есть разница?
– Еще бы! Покров – четырнадцатого октября, а Преображение – девятнадцатого…
– … сентября? – с робкой надеждой уточнил Григорий Иванович.
– Августа! Вот зарезал, так зарезал!
– Кого резать? Когда? Где? – услышав знакомое слово, с поднятыми руками рванулся было
– Иди, ты!
– Тебе бы все только резать! Совсем спился уже!
– Вчера в магазин зашел и говорит: «Дайте мне бутылку хлеба и булку водки!»
На женщин, в свою очередь, тоже зашикали:
– Да тихо, вы!
– Дайте послушать, что отец Тихон говорит!
Но заговорил не отец Тихон, а Григорий Иванович.
– Ну, и что – что девятнадцатого? – как ни в чем не бывало, уверенным тоном спросил он. – Разве мы раньше пятилетки в три года не выполняли? А тут за целых два месяца храм не восстановим?
– За неполных два месяца! – со вздохом поправил его отец Тихон.
– И – такой храм… Нет, Григорий Иванович, это невозможно!
В наступившей полной тишине раздался громкий смех директора школы:
– Плох тот строитель, который перед началом стройки не рассчитает, сможет ли он закончить ее! Так, кажется, говорится в вашем Евангелии?
– А-а, это вы, Юрий Цезаревич! Это хорошо, что вы тоже здесь… Здравствуйте! – только теперь замечая директора школы, отозвался отец Тихон и - низко поклонился ему.
Юрий Цезаревич демонстративно отвернулся и, не желая выглядеть совсем уж бескультурным перед земляками, тоже поклонился… храму.
– Ай да отец Тихон! – засмеялись в толпе. – Такого атеиста, как наш директор школы, вынудил храму поклониться! А значит, и Богу!
Теперь уже молчал Юрий Цезаревич, а люди смеялись.
– А говорит, Бога нет!
– Раз нет – кому тогда кланялся?
– А, Юрий Цезаревич?
Директор школы обвел глазами людей, храм, остановился взглядом на черневшей слева от входа табличке, прищурился и, со словами, - «Ну, ладно, это мы еще посмотрим, что у вас выйдет!» - направился в сторону конторы.
– Начальству жаловаться побежал!
– Ну и пусть бежит!
– Начинай, Тихон Иванович!
– Ну что ж, начнем, благословясь! – согласно кивнул отец Тихон.
Один за другим люди направились к инструментам и начали разбирать носилки, лопаты, грабли – кому что сподручней.
Стас кинулся было к Нине, в надежде поработать с ней на одних носилках… Но куда там!
Ребята около нее были, как на подбор, рослые, крепкие. Один – тот самый сержант из Чечни, которого Лена прозвала «сражантом», а двое так вообще – дядя Андрей в юности, причем оба из Выселок. И почти все хотели работать вместе с Ниной…
«Нет, - вздохнул про себя Стас, - тут силой не возьмешь!». Он окинул взглядом поле явно неравной для себя битвы и, сообразив, как лучше быть, с лопатой в руках деловито подошел к Григорию Ивановичу.