Святой грааль
Шрифт:
«Я хотел спасти Анну, но, похоже, смерть идёт за ней по пятам. Что предначертано, то и сбудется в той или иной форме, – думал он. – Анна уже заболела. Два дня кружится голова. Завтра начнётся тошнота, затем – жар, несколько дней нестерпимой боли, а потом – потеря сознания, после чего она, уже ничего не понимая, затихнет и медленно угаснет…»
Проникшая в организм Анны зараза не оставляла ей шансов на выживание.
Через пару часов Ван Хель решил сделать привал.
– Остановимся здесь, – сказал он и помог Анне слезть.
Она сразу опустилась на землю и пожаловалась:
– Голова болит…
– У меня есть кое-какие травы, –
Анна поджала под себя ноги и закрыла глаза. Хель долго смотрел на неё, размышляя, как поступить. Он не хотел, чтобы Анна мучилась.
Она громко вздохнула.
«Задремала… Хорошо, пусть спит…»
Когда она проснулась, Хель сидел у огня и помешивал деревянной ложкой в котелке.
– Мне приснилось, что я живу в замке, – негромко сказала Анна. – Я видела там и тебя.
– Меня?
– Ты собирался в поход, а я очень не хотела, чтобы ты уезжал. Я видела моё лицо в зеркале, но это не моё нынешнее лицо. Как такое возможно?
– Возможно, – ответил Ван Хель, снимая котелок с огня. – Возьми, это ты должна выпить.
Понюхав варево, Анна поморщилась.
– Гадость!
– Зато прекрасно помогает при головной боли.
– Меня тошнит, – пожаловалась она.
– Пей. Сразу уснёшь. Во сне всё пройдёт. Верь мне.
– Верю. – Анна улыбнулась. – Только тебе и верю…
Она дождалась, пока отвар немного остынет, и сделала несколько глотков.
– Пей всё.
– Сейчас, сейчас выпью. Чересчур горько.
– Так надо. Эта штука не для удовольствия…
Справившись с отваром, Анна вытянулась на расстеленном плаще Ван Хеля. Сон охватил её сразу.
– Спи… Ничего другого не могу предложить тебе. Только крепкий сон, который отворит перед тобой двери в иной мир… Спи… Ты не будешь больше мучиться… Не желаю, чтобы тебя выворачивало наизнанку… Видишь, я увёл тебя от костров инквизиции, от насильников, но не увёл от смерти. Тебе, оказывается, было предначертано умереть – если не от топора, так от чёртовой хвори, у которой и названия нет…
Анна глубоко и спокойно вздохнула.
– Всё хорошо, – пробормотала она голосом Изабеллы.
– Спи, любовь моя. Усни и освободи меня от давящей на меня тяжести…
– Всё хорошо, – едва различимо повторила она.
Хель опустил голову и стал ждать. Прошло несколько минут, и Анна перестала дышать.
– Вот и пришло избавление, – проговорил Ван Хель.
Наступила внезапная тишина. Птицы умолкли, исчез ветер, качавшиеся только что ветви деревьев застыли, оборвав лёгкий шелест листвы. Окружающий мир затаился, словно боясь растревожить сон Анны.
– Иногда смерть бывает желаннее жизни, – вздохнул Хель. – Изабелла, любовь моя, простишь ли ты меня? Снимешь ли груз вины с моего сердца?… Зачем я отправился в тот проклятый поход с Робером де Парси? Зачем оставил тебя? Зачем обрёк нас на вечную разлуку? Кому это было нужно?
Он обошёл неподвижное тело, всматриваясь в лицо покойницы. Сейчас она и впрямь была похожа на Изабеллу.
– Я старался… Веришь ли?
– Верю… Знаю… – прозвучал где-то мягкий женский голос.
В следующее мгновение над головой Хеля сомкнулись чёрные тучи, полыхнула молния, прокатился гром. Трава вокруг неистово заколыхалась под порывами буйного ветра, деревья закачались, затрещали ветви, сорвавшиеся листья помчались над землёй, как испуганные бабочки.
Ван Хель вынул меч и, опустившись на колени,
Он не читал молитв над могилой, не стоял над закопанным телом Анны с понурой головой, а сразу поехал прочь, впервые за долгое время почувствовав, что какой-то важный этап его жизни пройден безвозвратно…
На дороге он обнаружил бесхозную повозку, накрытую грубой тканью, под которой лежали мешки с товаром. Под колёсами повозки валялся бездыханный бородатый мужчина с почерневшим лицом. Судя по платью, это был купец. Видимо, спутники бросили его, испугавшись неведомой болезни, и даже не тронули товар. Они взяли только коня, чтобы поскорее умчаться от умирающего.
Разгулявшийся ветер яростно трепал туго перетянутое верёвками покрывало. Оно вздувалось парусом, сопротивлялось, но не могло устоять перед напором ветра и с одной стороны вырвалось из-под верёвок, обнажив тяжёлые серые мешки. Покрывало громко хлопало и билось о повозку, пугая лошадь Ван Хеля, которая тянула в сторону, желая убраться подальше от подозрительного места.
Ван Хель готов уже был впрыгнуть в седло, как взгляд его остановился на книге, краешек которой высовывался из-под неподвижного тела купца.
– Книга… Что ж это такое? Он читал до последней минуты какую-то книгу? Может, это Библия? Он молился? Испрашивал милости у Бога?
Ван Хель склонился над покойником. Седая борода и усы выразительно выделялись на чёрном лице и трепетали, как заиндевевшая трава на груде промёрзшей земли. Хель протянул руку и вытащил книгу из-под тяжёлого тела. Открыв увесистый фолиант, он прочитал на титульном листе: «Жизнь и приключения славного короля Артура, истинного правителя Британии, ревностного христианина, доблестного воина, защитника униженных и оскорблённых. Подлинная история, рассказанная Жаком де Бриеном».
НАШЕСТВИЕ. АПРЕЛЬ 475 ГОДА
Всё новые корабли приплывали к берегам Альбиона. Всё новые отряды германцев высаживались на берег, бряцая оружием. Мелкие стычки саксов с бриттами постепенно переросли в затяжную войну, которая то разгоралась, то затухала, но уже не прекращалась ни на день. Несмотря на ожесточённое сопротивление бриттов, саксы не желали покидать Британию. Они возвели свои города, насадили свои законы и быстро свыклись с мыслью, что Туманный Альбион предназначен только для них. Вместе с саксами шли орды наёмников из северной Европы. К регулярным войскам присоединялись разбойники, движимые только жаждой наживы и не знающие пощады. Вожди некоторых кельтских кланов, не желавшие мириться с популярностью Артура в народе, переметнулись на сторону германцев; перебежчики отыскивали тысячи причин, чтобы оправдаться перед местным населением, но в глазах простолюдинов предательство оставалось предательством. В деревнях и городах бурно обсуждали каждого нового перебежчика, подсчитывали, сколько гвардов он увёл к германцам и как всё это скажется на общем положении. Приближение захватчиков заставляло людей сниматься с насиженных мест и уходить к Артуру. Слава Круглого Стола вознесла Человека-Медведя на небывалые высоты, в него верили как в божество, на него возлагались огромные надежды. Под знамёна Круглого Стола становились все, кто мог держаться в седле, даже старики готовились вступить в бой с презираемым врагом. Воины каждого клана перед тем, как отправиться в поход, клялись не возвращаться домой, если их отряд не прорвётся хотя бы дважды через неприятельские ряды. Но Артур требовал другого.