Связанные Долгом

Рейли Кора

Данте уставился на меня, совершенно заледенев.

Калейдоскоп эмоций в его глазах было невозможно разобрать, и я слишком устала, чтобы переживать об этом.

Я прошла мимо него, и он не попытался остановить меня. Он вообще не шевелился.

— Я перееду в гостевую спальню. В нашей спальне недостаточно места для меня и воспоминаний о твоем прошлом. Если ты когда-нибудь решишь, что хочешь дать шанс этому браку, то сможешь прийти ко мне и извиниться за то, что сказал. Пока с меня хватит.

Я поспешила вверх по лестнице.

Данте за мной не пошел. Гостевые спальни были всегда наготове.

Я заскочила в первую попавшуюся и забралась в кровать, радуясь, когда дверь за мной наконец закрылась. Возможно, сегодня я решила судьбу собственного брака, но я не могла вернуться к тому, как все было. Уж лучше отрезать сразу.

Разумеется, развестись с Данте я не могла, он никогда мне этого не позволит, и это не то, чего бы я хотела. Но мы можем вести жизни абсолютно раздельные, несмотря на то, что женаты. Многие пары в нашем мире так делают. Мы будем заниматься своими делами, как и раньше, спать на разных кроватях и изображать супружескую пару на публике.

Мы должны были бы воспитывать наших детей вместе, но большинство мужчин в этом вопросе, как правило, и так отсиживаются на заднем сидении. Со временем Данте начнет посещать клуб «Палермо» или найдет любовницу, как это делали многие мафиози, а я направлю всю свою энергию на заботу о наших детях.

Многим женщинам было и того хуже, и все же от картины только что мысленно нарисованного будущего мне стало плохо, но я не могла сделать вид, что Данте не говорил мне тех ужасных слов.

Теперь я ничего не могла поделать. Данте следует самому выбрать, хочет он жить прошлым или отпустить его и двигаться дальше вместе со мной.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Данте не извинился. Ни через день, ни через несколько недель после нашей ссоры. Наверное, это не должно было стать неожиданностью.

Я пошла на свой десятинедельный осмотр к гинекологу в компании с Биби. Я даже не стала говорить о нем Данте. Если он желает игнорировать тот факт, что я беременна, это его проблемы.

Через неделю после приема у врача к нам приехали сестра Данте Инес и ее муж Пьетро. После свадьбы я видела Инес только пару раз, так как она родила четыре недели назад своего третьего ребенка. Готовила обед Зита, потому что большую часть времени я чувствовала себя слишком уставшей.

— Можно мне ее подержать? — спросила я, когда Инес достала дочку из автокресла.

Она вгляделась в мое лицо, а затем протянула мне малышку, которая пускала маленькие пузыри изо рта и выглядела несказанно очаровательно.

Близнецы ссорились где-то на заднем плане, но я не могла оторвать глаз от мягкого тельца девочки в моих руках.

Я понесла ее в гостиную, сюсюкая с ней по пути, и, когда подняла глаза, увидела, что Данте наблюдал за мной с чем-то похожим на тепло во взгляде. Я сразу же отвела глаза. Немного позже, после ужина, мы с Инес пошли поболтать в библиотеку, пока мужчины и близнецы остались в гостиной.

Инес принялась кормить дочь грудью, а потом уставилась на меня знающим взглядом.

— Ты беременна, не так ли?

— Как ты узнала? Мы еще никому не говорили, — не то чтобы я не хотела, но это будет решение Данте, если он пожелает обнародовать новость.

— За ужином ты не притронулась к вину, и ты все время прикасалась к своему животу.

Я покраснела.

— Я не знала, что это так явно.

— Наверное, не для мужчины. По тебе пока не заметно.

— Пожалуйста, не рассказывай об этом своим родителям. Я не думаю, что Данте хочет, чтобы люди узнали.

Инес покачала дочь, когда та начала капризничать.

— Почему?

Странно думать, что это случится менее чем через год.

Я пожала плечами.

— У вас двоих проблемы? Разве он не рад, что ты беременна?

— Мне кажется, ему нужно время, чтобы привыкнуть к этой мысли.

— Он сделал какую-то глупость, да? Он мой брат. Я знаю, что он может быть очень упрям.

— Упрямство даже близко не описывает его. Он когда-нибудь извинялся перед тобой, если что-то не так сделал?

— Нет, — рассмеялась Инес. — Иногда я думаю, что он просто не умеет говорить подходящие слова. Большую часть времени он пытается игнорировать проблему, пока я не сдаюсь и больше не ожидаю от него извинений.

Знакомо звучит.

— Юбилей смерти Карлы через неделю.

— О, — произнесла я, моментально оцепенев.

Я совсем забыла об этом.

— Я просто подумала, что ты должна знать. В этот день Данте всегда пребывает в ужасном настроении. Может быть, тебе стоит попытаться не попадаться ему на глаза.

Это не будет проблемой.

* * *

Моя утренняя тошнота окончательно прекратилась, и физически я чувствовала себя замечательно.

Выходя из гостевой спальни в день смерти Карлы, первого июня, я ожидала, что Данте либо не будет дома, либо он засядет в своем кабинете, поэтому резко остановилась, когда увидела, что дверь в комнату, где он хранил старые вещи Карлы, открыта.

Я слышала, как он там рылся. Рассматривал старые фотографии, на которых они вместе? Я вспомнила, что говорила Инес: что должна оставить Данте в покое, — но прошло уже больше пяти недель с тех пор, как я переехала из нашей спальни. Я скучала по нашей близости. Однако гордость пригвоздила меня к месту.

Дверь открылась, и в проеме показался Данте с коробкой в руках.

Я виновато улыбнулась.

— Прости. Я не хотела... — я замолчала, не зная, что сказать, и перевела взгляд на коробку у него в руках. — Что ты делаешь?

— Собираюсь увезти эти коробки из дома.

— Все?

Он кивнул.

— Энцо с Тафтом потом разберут мебель и выбросят ее.

Я сглотнула

— Зачем?

— Мы можем найти этой комнате лучшее применение. Здесь можно сделать отличную детскую.