Сын Альбиона (Жена-дитя), (Жена-девочка)
Шрифт:
Этим большой прием отличается от тихих обедов в деревенском доме.
Истинная вежливость давно избавила от необходимости продолжительных прощаний, с неловкими поклонами и рукопожатиями. Достаточно попрощаться с хозяином — а еще лучше с хозяйкой — и поклониться всем встречным на пути из гостиной.
Таково было правило, которого придерживались и под крышей сэра Джорджа Вернона. Внезапный отъезд капитана Мейнарда не вызвал бы никаких комментариев, если бы не одно-два необычных обстоятельства, его сопровождавших.
Он был чужим для общества сэра Джорджа — со своим романтическим
Но особенно странным казался его отъезд. Его видели танцующим с дочерью сэра Джорджа, потом он вместе с нею через оранжерею вышел в парк. И не вернулся.
Некоторые из танцующих, тоже вышедшие прохладиться, видели, как вынесли его чемодан, а звуки колес кареты свидетельствовали, что он уехал насовсем!
Ничего необычного в этом все же не было. Должно быть, он попрощался с хозяином снаружи — попрощался в соответствии с приличиями.
Однако этого никто не видел, и поскольку Мейнард несколько дней прожил в доме, его отъезд выглядел слегка бесцеремонно. И уж во всяком случае произошел он в необычное время.
Возможно, и на это не обратили бы внимания, если бы не еще одно обстоятельство. После его отъезда дочь баронета больше не появилась среди танцующих.
Ее не видели после вальса, во время которого их с партнером так внимательно разглядывали.
Конечно, она еще очень молода. От танца у нее могла закружиться голова, и она ушла немного отдохнуть.
Так думали те, кто обратил на это внимание.
Но таких было немного. Чаровницы в широких юбках больше думали о себе; старые девы спокойно играли в вист в другом помещении; и отсутствие Бланш Вернон никак не отразилось на общем веселье.
Но было замечено состояние ее отца, его задумчивость. Многие гости заметили, что весь остаток вечера сэр Джордж вел себя странно, его озабоченный вид бросался в глаза. Даже блестящее воспитание не помогло ему скрыть впечатление от нанесенного удара!
Несмотря на все его усилия не выдать свое состояние, люди, близко знавшие его, поняли, что что-то случилось.
В результате ночное веселье кончилось раньше обычного; во всяком случае, раньше, чем ожидали замерзшие кучера карет.
Соответственно и гости, остановившиеся в доме, раньше разошлись по своим комнатам.
Но сэр Джордж пошел не в спальню, а в библиотеку. Он был не один. Его сопровождал Фрэнк Скадамор. Он поступил так по просьбе дяди после того, как остальные пожелали спокойной ночи.
Тема разговора дяди и племянника станет ясна из нижеследующего.
— Фрэнк, — начал баронет, — я хочу, чтобы ты был со мной откровенен.
Произнес он это без желания поиграть словами, [153] не такое у него было настроение.
— Относительно чего, дядя? — спросил Скадамор, выглядя слегка удивленным.
— Относительно того, что ты видел между Бланш и этим… человеком.
Слово «человек» было произнесено презрительно, почти с шипением.
— Что я видел?
153
Слово
— Да, что видел и слышал.
— Я рассказал вам, что видел и слышал. Вплоть до событий сегодняшнего вечера — час назад.
— Час назад? Ты имеешь в виду свидание под деревом?
— Нет, дядя, не это. Я видел кое-что еще.
— Но ведь капитан Мейнард сразу уехал!
— Да. Но прихватил с собой кое-что, чего ему не следовало брать.
— Прихватил с собой! О чем ты, племянник?
— Ваш почетный гость унес листок бумаги, на котором что-то написано.
— Кем написано?
— Моей кузиной Бланш.
— Когда и где?
— Ну, вероятно, когда он собирался. Полагаю, что Бланш написала это у себя в комнате. Она ведь ушла туда — вы видели.
Сэр Джордж выслушал это сообщение со всем хладнокровием, на какое был способен. Тем не менее мышцы на его лице дергались, щеки побледнели, чего не мог не заметить племянник.
— Продолжай, Фрэнк, — сказал сэр Джордж неуверенным голосом, — продолжай и рассказывай все. Откуда тебе это известно?
— По чистой случайности, — отвечал добровольный информатор. — Я вышел из гостиной, отдыхая между танцами. Как раз в это время капитан Мейнард уходил. С того места, где я стоял, видна была верхняя площадка лестницы. Он там разговаривал с Сабиной и, как мне показалось, очень конфиденциально. Я видел, как он что-то вложил ей в руку — монету, вероятно, — сразу после того, как она сунула ему листок в карман. Я видел, что это листок бумаги, сложенный, как записка.
— Ты в этом уверен?
— Абсолютно уверен, дядя. Я тогда еще сказал себе: «Эту записку написала моя кузина, она послала Сабину, чтобы передать ее». Я бы остановил его на лестнице и заставил отдать записку, но не хотел поднимать шум в доме. Вы знаете, что я бы его заставил!
Сэр Джордж не слышал этого хвастливого замечания. Он вообще перестал слушать племянника. Слишком был поглощен болезненными размышлениями — думал о странном поведении дочери.
«Бедная девочка! — печально про себя говорил он. — Бедный невинный ребенок! И это после всей моей заботы, после ревностной опеки, моего более чем необычного одиночества! О Боже! Подумать, что я впустил змею в свой дом, и она обернулась против меня и ужалила!»
Чувства, испытываемые баронетом, не давали ему продолжать разговор. Скадамору было разрешено удалиться.
Глава LXII
НЕОБЩИТЕЛЬНЫЕ СПУТНИКИ
Поезд, в котором ехал Мейнард, остановился на станции Сайденхем, куда подходит линия от «Крис-тал паласа». [154]
Остановка не вырвала Мейнарда из задумчивости, в которую он погрузился.
Он только слышал у вагона голоса, один из которых показался ему знакомым.
154
«Кристал палас» — огромный выставочный павильон из стекла и чугуна, построенный в 1851 году для «Великой выставки».