Сын Альбиона (Жена-дитя), (Жена-девочка)
Шрифт:
Скрип колес на гравии сообщил, что кэб у ворот.
— Спокойной ночи, губернатор! — сказал Мей-нард, беря у Кошута эти вещи. — Если завтра прочтете в «Таймсе», что какого-то джентльмена отстегали хлыстом, не говорите, что это сделал я.
С таким необычным предупреждением Мейнард попрощался с бывшим диктатором Венгрии.
Глава LXVI
ДВА КЭБА
В Лондоне темные ночи — правило, а не исключение. Особенно в ноябре, когда с Темзы накатывается туман, набрасывая плотный полог
Именно в такую ночь можно было увидеть на Южном берегу кэб, который проехал по Парк Роуд и неожиданно через Ганноверские ворота свернул в парк.
Туман был такой густой, что увидеть кэб могли бы только один-два прохожих, оказавшиеся поблизости; они заметили бы, что кэб двухколесный.
Фонарь в передней части кэба показывал, что в экипаже один пассажир мужского пола.
Более пристальный взгляд разглядел бы джентльмена — насколько можно судить по одежде. Джентльмен держал в руках что-то похожее на хлыст.
Но даже самый яркий свет не позволил бы разглядеть его лицо, скрытое под куском крепа.
Прежде, чем кэб миновал сложные повороты Южного берега, и пассажир, и кучер услышали негромкий свист.
Пассажир как будто его ждал и не удивился, увидев другой кэб, тоже двухколесный. Этот кэб стоял за углом, кучер держал в руках вожжи, как будто готовился тронуться.
Не удивился пассажир и тогда, когда, миновав Ганноверские ворота, обнаружил, что второй кэб движется за ним.
Если вы въедете в Риджент-парк через эти ворота, сверните налево и пройдите с четверть мили. Вы достигнете одного из самых уединенных мест в Лондоне. Здесь канал на своем пути через парк проходит между крутыми, высокими берегами, густо заросшими с обеих сторон деревьями. Место такое уединенное, что чужестранец не поверит, что находится в пределах столицы Британской империи.
Но в ту ночь, о которой идет речь, на дороге нельзя было встретить ни бродягу, ни полицейского. Густой, влажный туман делал такую прогулку неприятной для них обоих.
Тем более подходящей оказалась ночь для пассажира кэба — для осуществления его замысла требовалась темнота.
— Кучер! — сказал он через маленькое переднее окошко. — Видите кэб за нами?
— Видеть не могу, сэр, но слышу.
— В нем джентльмен, которого я хочу высечь кнутом.
— Хорошо, сэр. Скажете, когда мне остановиться.
— Остановитесь в трехстах ярдах по эту сторону от Зоологического сада. Там деревья подходят к самой дороге. Встаньте под ними и оставайтесь, пока я к вам не вернусь.
— Хорошо, сэр, — ответил кучер, который, получив соверен авансом, послушно выполнял все приказы. — Еще что-нибудь для вашей чести?
— Я хочу только, чтобы в случае вмешательства его кучера вы смогли бы ненадолго оставить вашу лошадь — просто чтобы уравнять шансы.
— Доверьтесь мне, ваша честь! Об этом не тревожьтесь. Я о нем
Если в лондонских кэбменах и сохранилось рыцарство, то прежде всего в тех, кто правит двухколесными экипажами — особенно, если кэбмен получил соверен и надеется получить еще. Пассажир с лицом, закрытым крепом, хорошо это знал.
Добравшись до указанной рощи, кэб остановился, пассажир немедленно выскочил и скользнул под деревья.
Почти в то же мгновение остановился и второй кэб — к некоторому удивлению того, кто в нем сидел.
— Они остановились, — шепотом сказал кучер в окошко.
— Вижу, черт побери! Для чего бы это?
— Чтобы отстегать тебя кнутом! — воскликнул человек с закрытым лицом, вскакивая на подножку и хватая пассажира за воротник.
Жалобный крик мистера Суинтона — ибо в кэбе сидел именно он — не помешал вытащить его из кэба. И он получил наказание, которое не забудет до самой смерти!
Его кучер, соскочив с облучка, попытался вмешаться. Но встретился с другим кучером, таким же решительным и более сильным; тот схватил противника за горло и не выпустил, пока честно не заработал еще один соверен!
Крики случайно услышал полицейский. Он прибежал, но уже после того, как стычка закончилась, и кэб с нарушителем порядка быстро исчез в тумане. И полицейскому никого не удалось задержать.
Шпион дальше не последовал.
Избавившись от полицейского, он был счастлив вернуться в виллу на Южном берегу.
Глава LXVII
НЕЗАИНТЕРЕСОВАННОЕ СОЧУВСТВИЕ
Когда он вернулся, слуги едва узнали мистера Суинтона. Да и собственная жена с трудом могла сделать это. По щекам его проходило несколько диагональных рубцов, один глаз окружал пурпурный синяк. Наказывая шпиона, Мейнард использовал не только орудие охоты, но и то, что применяется на ринге.
Испытывая боль во всех суставах, исцарапанный, Суинтон с трудом зашел в дом, встреченный сочувствующей Фэн.
Она вышла к нему не одна. Во время его отсутствия заглянул сэр Роберт Котрелл; дружелюбный баронет сочувствовал так, словно пострадавший был его братом.
Ему нетрудно было изобразить расстройство. Помогло раздражение из-за быстрого возвращения супруга.
— Что с вами, мой дорогой Суинтон? Во имя Неба, расскажите, что с вами случилось!
— Вы видите, сэр Роберт, — ответил избитый.
— Вижу, что вам причинен ущерб. Но кто это сделал?
— Хулиганы в парке. Я ехал через парк на восточную сторону. Вы знаете это ужасное место рядом с Зоологическим садом?
— О, да, — ответил сэр Роберт.
— Ну так вот, едва я добрался до этого места, как кэб остановил десяток головорезов, и меня вытащили на дорогу. Половина держала кучера, остальные рылись у меня в карманах. Конечно, я сопротивлялся, но видите, что из этого вышло. Они убили бы меня, если бы случайно поблизости не оказался полицейский. Если бы не он, могло бы кончиться еще хуже. Они разбежались, оставив меня в таком состоянии. Черт бы их побрал!