Сын детей тропы
Шрифт:
Нат оглядел всех.
— Это ведь тётушка мне помогла придумать про Сьёрлиг. Нас когда из сарая выволокли, когда понял я, что попался, очень кстати оказалось, что я её мысли слышу. Она говорит одно, думает другое, так и сочинили, выиграли время.
— Погоди, — сказал Шогол-Ву. — Ты знал, что смерть ждёт всех, и просил, чтобы на Сьёрлиг плыл я? А как же Хельдиг?
Нат отвёл глаза поспешно, но тут же снова посмотрел, хмурясь.
— А что она? У неё, вон, всё хорошо было с виду, так с чего бы мне о ней просить? Показать,
— Ты слышишь мысли, — вмешался Клур. — Каждого из нас? Это камень даёт такую силу?
— Не каждого. Мёртвых только.
— Так значит, эта женщина...
— Значит, значит! Это ты, скотина, послал по нашему следу людей, таких же гадов, как сам, и они из неё выколачивали, где меня искать. Их двое было, а она одна, да ещё слепая, так ведь не пожалели. И ты, тварь, не пожалел! А теперь сидишь тут, как ни в чём не бывало, ты!..
Он подался вперёд, оскалившись. Должно быть, если бы их не разделял костёр, ударил бы.
Клур не шелохнулся, даже не изменился в лице.
— Я не стану каяться, — сказал он. — Я делал то, во что верил. Вот, я расплатился за это.
Он отвёл воротник, открывая рану. Она была неширока с виду, и казалось нелепым, что через такую может утечь жизнь.
— Всю жизнь я был верен одному человеку, и вот награда.
— Ты не говорил, что убил Свартина, — сказала Ашша-Ри. — Там, на площади, ты обвинил его.
Прищурившись, она кивнула на Шогола-Ву.
— И после, когда я спросила опять, ты вновь обвинил его. Зачем ты мне лгал?
— Мы с тобой всегда были врагами больше, чем друзьями, Ашша. Ты сама понимаешь, что я мог с тобой делить, а что нет.
— Я знала, что ты лжёшь, — сказала охотница, вскидывая голову. — Сказал бы правду, я рассказала бы про Жирного Треффе. Ты ведь потерял его. Всё ещё не знаешь, куда он делся!
Клур поднял бровь.
— Хочешь сказать, ты убила его?
— Не я, он. Он, а должна была я! Треффе хотел посадить меня в клетку, как зверя, и отправить на Сьёрлиг. Кто-то щедро заплатил бы ему за такую, как я. За каждую женщину нашего племени. Ты спрашивал о моей последней ране — я получила её тогда.
— Так он мёртв? — спокойно переспросил Клур. — Хорошо. Хорошо...
Об огне забыли, и он притих и начал засыпать. Старый охотник потянулся за хворостом, и оказалось, почти весь он под нептицей.
Та раздулась и зашипела, когда из-под неё потащили ветку. Клюв метнулся к руке Зебан-Ара.
— Довольно сидеть, — сказал Клур, поднимаясь. — Мы ждём, а чего дождёмся, неясно. Собирайтесь, едем!
Спорить никто не стал.
Костёр, и так почти угасший, забросали землёй. Рогачей вывели
— Едем через Белые Сады? — спросила Ашша-Ри. — Или обойдём стороной?
Старый охотник задумался.
— Другой путь ведёт мимо упокоища, — сказал он. — Люди трёх поселений хоронят там своих мертвецов. Ту дорогу выбирать нельзя.
— Как скажете, — махнул рукой Клур. — Меня устроит любой путь, лишь бы добраться быстро и без помех... Что вы возитесь?
— Если так спешишь, взял бы да помог! — огрызнулся Нат.
Они с Йокелем укладывали хворост на телегу. Нептица вилась рядом, пытаясь утащить хоть одну ветку.
Эта работа не заняла много времени. Вот рогачи пошли неторопливо, телега поползла. И было так черно — не разобрать, едут они по дороге или давно сошли с пути. И фонари, что даже самый глухой мрак разгоняли жёлтыми пятнами, теперь сжались до точек. Казалось, свет боялся выйти за стекло.
Нептица ушла вперёд, к огням, и всё же видела плохо. То и дело слышалось, как она шипит и щёлкает клювом и как мычат рогачи. Зебан-Ар прикрикнул раз или два, отгоняя её с пути.
— А может, поздно уже? — негромко спросил Йокель.
— И что предлагаешь, заночевать тут? — ответил Нат. — Лучше бы нам не мешкать.
— Да я не про то. Может, это и всё? Миру конец. А мы едем, на что-то надеемся и не знаем, что всё уже кончено.
— Пока мы живы, ничего не кончено, понял? Твоё дело следить за дорогой, вот и следи, а дурные мысли прочь гони.
Йокель кивнул, соглашаясь.
Что-то загрохотало вдали, и он поёжился. Втянув голову в плечи, хлестнул рогачей, чтобы ускорили шаг. Пробормотал:
— Только слёз Одноглазого не хватало...
— Ничего, — сказал Нат. — Во, мы уже почти у поселения. Польёт, так укроемся.
Шогол-Ву всмотрелся в черноту, где далеко-далеко показался огонь, маленький и дрожащий, всего один.
— Это не поселение, — сказал он. — До Белых Садов неблизко. Прежде будет развилка...
Громыхнуло опять, ближе и громче.
— Эй! — окликнул Йокель всадников. — Эй, слышите!.. Это огни Садов?
Клур придержал своего чёрного рогача, и тот заплясал. Остановился и Зебан-Ар.
— Что-то на дороге, — сказал он, вглядываясь. — Может, костёр. Ашша-Ри, твои глаза видят зорко. Что ты скажешь?
Охотница присмотрелась из-за спины Клура.
— Кто-то идёт с огнём, — сказала она. — Но Трёхрукий смеётся надо мной. Там, у дороги, белостволки в два роста, может, в три. Я хорошо их помню. Тот, кто идёт, выше самых высоких ветвей. Глаза обманывают меня!
Рокот донёсся издалека. Казалось, гудела земля.
— Вот, он сделал шаг! — воскликнула Ашша-Ри. — Он идёт к нам!