Сын моего сына

Вуд Марина

— И как мне понять, когда это ваше «необходимо» закончится? — спрашиваю я, пытаясь удержать равновесие в разговоре.

Он пожимает плечами, как будто это вопрос из разряда мелких деталей.

— Когда я решу, что больше не нуждаюсь в этой игре, — отвечает он откровенно, не смягчая формулировок.

И снова он ставит условия, как будто я просто деталь в его планах, а не человек с собственными чувствами и мыслями.

— Отлично, — выдыхаю с горечью.

— Но не раньше, чем через год, после того, как

я выиграю выборы, — он смотрит на меня серьёзно.

— А если вы их проиграете?

— Запомни, Геля, я никогда не проигрываю, — его голос звучит уверенно, но от этой уверенности мне становится только хуже.

Тимур смотрит на меня с тем же спокойствием, как будто услышал то, что и ожидал.

— Мы оба понимаем, что это в твоих интересах, Геля, — почти заботливо произносит он. — Ты получишь свободу и деньги для Дани. Всё это ради него, не так ли?

— Ради него, — подтверждаю я, чувствуя, как слова обжигают губы. — Только ради него.

Тимур встаёт, давая понять, что разговор закончен.

— Отлично, — заключает он. — С завтрашнего дня начинай искать свадебное агентство, для организации праздника.

Тимур уходит, оставляя меня в одиночестве с моими мыслями. Я смотрю ему вслед, чувствуя, как пустота внутри меня становится всё глубже.

12

Тимур

— Звонила госпожа Савронская, — говорит секретарша, немного нервно поглядывая на меня. — Спрашивала, всё ли в силе сегодня?

Я отвлекаюсь от мыслей о Геле, переключаясь на текущие дела.

— Всё в силе, — отвечаю сухо, не углубляясь в детали. Савронская — хоть и стерва редкая, но фигура важная, и встречу отменять нельзя.

Секретарша кивает и записывает что-то в свой планшет. Я снова погружаюсь в себя.

Семен от звонился, что отвез Даниила на занятия. Значит, у Ангелины сейчас свободное время. Интересно, как она его проводит?

— Узнать бы, что она сейчас делает? — вдруг спрашиваю я, сам не зная, почему. Слова словно сами срываются с губ.

Виктория удивлённо поднимает глаза, не сразу понимая, о ком я говорю.

— Госпожа Савронская? — растеряно хлопает глазами секретарша.

— Нет, — говорю, раздражённо махнув рукой. — Это я так… тихо сам с собой.

Ну как прикажете не думать об этой девочке? Если я сам или кто-то, вот как Семен, постоянно мне о ней напоминает?

Это глупо — тратить время на такие мысли, тем более о женщине, с которой у меня всего лишь деловые договорённости. Однако Ангелина каким-то образом пробирается в мою голову снова и снова.

— Таакс…Савронская, говоришь… — мысленно возвращаюсь к текущим делам. Сегодня у нас встреча, и, как бы она ни раздражала, её поддержка в важных вопросах бесценна.

Но стоит мне отодвинуть мысли о Савронской, как они снова возвращаются к Ангелине. Свободное

время. Она говорила о свободе, о том, что хочет контролировать свою жизнь. Но что она будет делать с этой свободой? Ещё больше меня беспокоит мой водитель. Он начинает проявлять какой-то нездоровый интерес к ней. Поговорю с ним сегодня, чтобы рамсы не путал.

— Чёрт, — тихо ругаюсь под нос, когда Виктория уже собирается выйти. — Пусть Семён сообщит, когда отвезет моих домой.

Хочу знать, каждый её шаг.

Секретарша кивает, не задавая лишних вопросов. В такие моменты я ценю её умение читать обстановку. Хотя она и не понимает, о ком и зачем я говорю, этого и не требуется.

Ангелина

Я выхожу из дверей центра «Томатис-кидс», где только что оставила Даню на занятиях с логопедом. Каждый раз, когда захожу сюда, чувство лёгкости смешивается с тревогой. С одной стороны, я знаю, что специалисты помогают ему. С другой — этот вечный страх, что прогресс будет слишком медленным. Я пытаюсь не думать об этом, сосредотачиваясь на том, что в ближайшие два часа у меня есть время для себя.

Сразу за дверью я замечаю, что у машины стоит Семен. Нервно выдыхаю. Конечно же он всегда обращается со мной уважительно, но я не могу не заметить, как иногда его взгляд задерживается на мне дольше, чем обычно.

— Как дела? — спрашивает он, когда я приближаюсь.

— Неплохо, — отвечаю, кивая.

— У тебя теперь время для себя, да? — улавливаю нотку интереса в его голосе.

Я киваю. Это редкий момент, когда я могу подумать о себе, и он даёт ощущение свободы, пусть даже временной. Мне нужно решить, как провести это время. Семен смотрит на меня, и мне кажется, что он хотел бы предложить что-то, но сдерживается.

— Могу в одну отличную кофейню отвезти? — предлагает он, осторожно. — Или куда-то, где тебе хочется побыть.

Его предложение кажется неожиданным, но в то же время я чувствую, что немного компании мне не помешает. Этот день и так слишком напряжён, а мысли о предстоящей «свадьбе» с Тихим гнетут меня.

Я колеблюсь, глядя на Семёна. В его глазах — явный интерес, но не нахальный. Впервые за долгое время кто-то предлагает что-то без подвоха. Простое предложение выпить кофе звучит почти невинно.

— Почему бы и нет? — решаюсь я. — Мне действительно нужно расслабиться.

Семён улыбается, слегка удивлённый моим согласием. Он быстро открывает дверь машины, и я сажусь на заднее сидение. Не знаю, к чему приведёт этот маленький перерыв, но чувство свободы, пусть даже на несколько часов, становится слишком заманчивым.

— Ехать с ветерком? — спрашивает он, пристёгивая ремень.

— Сегодня можно и с ветерком, — неожиданно отвечаю я, наблюдая за его реакцией через зеркало заднего вида.