Сын Моржа и Куницы
Шрифт:
— Это не алтарь, — ответил голос на мысль, которая ещё не родилась — Ответа не требуется.
Кровь, падая на поверхность этой штуки, вспыхивала призрачным серебристым огнём и стекала вниз, быстро бледнея.
— Достаточно. Можешь закрыть раны. Ответа не требуется.
И Егор понял, что царапины затворились. Кровь остановилась.
— Итак, теперь мы можем поговорить свободнее. Но помни об инструкциях. Вежливо, без вопросов. Или я непременно рассержусь и тебя… станет меньше. Очень меньше. Помнишь?
Говорить
В реальности собеседника Егор не сомневался. Всё было так противно, страшно, так… живо. По-настоящему. Здесь точно кто-то был, реально жуткий. Без дыхания, но с голосом.
И он, страшный до ужаса, хотел знать.
Кажется, желал заглянуть глубже, чем хотелось бы Егору.
Серьёзных тайн Егор так и не завёл. Ещё недавно за его тайнами могли охотиться лишь пара-тройка недоброжелателей из школы, в надежде совершить маленькую детскую подлость. Сейчас… Сейчас появились настоящие секреты, но кому интересен обычный подросток из чужого мира? Узнать можно одним путём — поговорить.
Егор прищурился. Там, во тьме. И подтвердил, изгнав из голоса неуверенность.
— Помню, Ярослав Зайгарович.
— Хорошо. Астральники. Младшая и Средний. Ты должен понять: в этот зал они никогда не попадут. Они чужие. Оценил?
— Оценил, Ярослав Зайгарович.
— Сегодня Младшая и Старший вернулись с золотом. Это их награда за то, что привели тебя. И за прочее. Видел их?
— Видел, Ярослав Зайгарович.
— Ты узнал цену золота. Выяснил значимость монеты. Понял разницу в цене за обычного человека и за Младшего или Старшего. Понял?
— Кажется да, понял, Ярослав Зайгарович.
— И узнал о цене за Высокое зелье Живы. Узнал?
— Я спросил, Ярослав Зайгарович. Но не узнал.
— Странно, Островной казался знающим. Тогда отвечу я. Это Высокое зелье. Его получается сварить один или два раза в месяц, а иногда и ни одного. Потому оно редко и дорого. Мы продаём его за десятикратную цену. И даже так покупатели ждут годами. Ты хочешь знать цену?
— Да, Ярослав Зайгарович.
— Ровно сто монет по два червонца. Спрашивай.
— Магазин высоких цен… — пробормотал Егор.
— Что? Говори.
— Говорю, цена немалая.
— Ты ценишь жизнь дёшево? — Темнота забулькала. Собеседник мокро и стыло смеялся. — Есть Среднее зелье Живы, всего двадцать монет. Оно может спасти, а может и нет. И есть Высшее — тысяча. Спрашивай.
Наскоро прикинув варианты, Егор решил прояснить важные мелочи.
— Я хотел бы обсудить условия…
— Нет. Главные условия известны. — В голосе регента послышалась капля разочарования и пара капель гнева. — Сейчас я назову их.
Дохнуло влажным холодом. Собеседник, казалось, придвинулся, шепча прямо в лицо.
—
Слева плеснуло и глухо донеслось:
— Первое. Никто и никогда не узнает от тебя, что я сейчас сказал.
Вязко, трясинно вторило справа:
— Второе. Никто и никогда не узнает от тебя о твоём мире и дороге оттуда.
Егор замер, прислушиваясь. Странный набор условий. Не может быть, чтобы этим окончилось.
— И последнее. Самое простое. — Протянул голос от самого входа на этаж и хлюпающе засмеялся. — Всё остальное обсудишь с моими людьми: Буровым и Балашовым. Они знают кто ты. Я дал им право говорить от моего имени. Спрашивай.
— А если у меня…
— Время у тебя закончилось. Ответа не требуется.
Егор не сразу понял, что это конец аудиенции. С потолка капнуло склизким и потекло по щеке. Мерзко прошуршало над головой. Егор поднялся, осторожно обогнул стул и двинулся на выход.
— Правее. Восемнадцать шагов, — проводил его голос. — Ответа не требуется.
Рука ткнулась в тяжёлую створку. Повернув ручку, протиснулся сквозь узкую щель.
Времени ещё одиннадцати нет, а он уже устал на весь день.
На лестничной площадке ожидал референт.
— Поговорили?
Егор кивнул.
Никита Сергеевич взглянул на часы и пригласил:
— Пойдёмте, спустимся в зал совещаний, есть что обсудить. Балашов сейчас придёт. А сейчас… — Он достал из папки плоскую металлическую флягу, скрутил крышку и протянул Егору. — Хлебните. Два или три глотка, это лекарство. Оно поможет.
Егор схватил фляжку, выхлебал не считая и распахнул рот, пытаясь продышаться.
Референт отобрал фляжку, спрятал.
— Что… это… такое?!
— Чача пятидесятилетней выдержки. Давний клиент Клана Моржей из Аджарии пятьдесят лет назад закопал в землю бочонок. На днях выкопал и прислал.
— Лекарство?!
— Всем помогает. Вижу, вам тоже.
И точно, по телу Егора разливалось тепло и он почти забыл эти… свисающие. Совсем забыл. Их чёрные, извивающиеся кольчатые тела. Вообще не помнил! Вот ещё пару глотков, и совсем забудет!
— А можно…
— Увы, больше трёх глотков нельзя, ведь у нас ещё деловая встреча, помните?
— Слабое у вас лекарство, — с ярким чувством выразил возмущение недолеченный пациент. — Надо увеличивать дозу!
— Торопитесь стать алкоголиком? Не советую. Курс Средних зелий против алкоголизма стоит триста червонцев.
— Пойдёмте уже к Балашову, — заторопился Егор. — Надеюсь, он-то меня запугивать не станет?
Референт хмыкнул и скептически улыбнулся. Спорить не стал, просто помог Егору спуститься, того ноги с трудом держали.
На первом этаже, в зале совещаний, Егор нашёл ближайший стул и упал на него. Никита Сергеевич развернул к нему другой стул и аккуратно опустился. Взглянул на часы.