Сын скотьего Бога(CИ)
Шрифт:
Боян жадно слушал, хотя сюсюканье старика его обижало. Взрослые всегда пропускают момент, когда уже пора говорить с ребенком взрослым языком. Мальчик все прекрасно понял. И оставшись один, он сжимал кулаки, чтобы не расплакаться. Случилось страшное, а может быть, непоправимое. Отец ушел на войну, мать последовала за ним. Мир перестал быть уютным и светлым, он превратился в темную комнату, где из каждого угла грозят неведомые чудовища. Теперь ничто уже не будет, как раньше.
Как хорошо, что пришла Туйя — единственный родной человек,
Она как всегда одета во что-то яркое, очень идущее к ее черным волосам. Боян покраснел. Он был немного влюблен в красавицу сестру.
Туйя держала в руке платочек с орехами. Некоторое время она отправляла орехи в рот один за другим, с хрустом раскалывала, сплевывала скорлупу. Наконец великодушно предложила:
— Хочешь?
— Ага, — смутился Боян. Орехов у него было полно, но внимание сестры льстило. Обычно она его вовсе не замечала.
Туйя протянула платок. Боян застенчиво взял три орешка.
— Бери еще, — щедро настаивала сестра. Потом вздохнула: — Ну что, Боян, вот и остались мы с тобой сироты…
Сироты! Чудовища в углах зловеще оскалились. Боян очень старался держаться по-взрослому, но сердце у него застучало, как у зайчонка.
— Почему сироты? — жалобно спросил он.
Туйя оглянулась, не подслушивает ли кто.
— Ты уже достаточно взрослый, чтобы знать правду, — шепнула она. — Чтобы спасти город, отец решил пожертвовать собой. Они с Сайми никогда не вернутся в Новгород. И никто не придет им на помощь — отец строго-настрого запретил. Но мне наплевать на запреты. Я найду их и погибну с ними вместе, если придется. Но мне кажется, — Туйя заговорщически подмигнула брату, — нам удастся устроить так, чтобы все остались живы. Пойдешь со мной?
— Пойду! — не раздумывая кивнул Боян.
— Я так и думала, — довольно улыбнулась Туйя. — Ты молодец. Тогда в полночь я жду тебя у черного крыльца.
Ночью девушка и мальчик незамеченными вышли из города.
Оказавшись на лесной тропе, петлявшей вдоль берега то вверх, то вниз, брат и сестра испытывали разные чувства.
Туйе казалось, что у нее за спиной — бесшумные совиные крылья. Или ноги превратились в пружинистые рысьи лапы. Ветер выл в пустых вершинах такой знакомой колыбельной. С каждым шагом Туйя сбрасывала с плеч тяжесть города — как будто возвращалась домой.
Боян наоборот. Он спиной чувствовал прощальный взгляд города, он вздрагивал от бесконечно чужих звуков и запахов, он был выброшен из колыбели, и с каждым шагом тяжесть потери усугублялась.
Путь был трудный. Днем припекало, так что с беглецов сходило семь потов, и они еле волочили ноги. Ночью заморозки пронимали до костей.
Туйя приглядела у брата беличьи рукавицы.
— Что это у тебя? Славные.
— Бабушка подарила, — похвастался Боян.
— А теплые? Дай поносить, а то у меня руки совсем закоченели.
Бояну не хотелось расставаться с рукавицами — они еще хранили тепло покинутого дома. Но отказать сестре
Она все время следила за рекой. Боялась, что Боян заметит русские корабли раньше нее. Если их заметят, то все сорвется. Но по пустынной реке плыли только тени от облаков. Наверно, ей повезло, и корабли Волха они обогнали, не заметив в потемках.
И вот наконец сердце Туйи ёкнуло, а потом забилось ровно и холодно. Боян сначала радостно вскрикнул, а потом испуганно схватил сестру за руку. Из-за поворота показался незнакомый корабль.
— Бежим! — Туйя дернула брата за руку.
— Куда? Ты знаешь, кто это?
— Знаю.
Волоча за собой Бояна, Туйя бежала вверх по косогору. У нее словно открылось второе дыхание.
Сверху был красивый вид. Серебрилась река, отражая нагой весенний березняк. А на гребне реки вверх по течению шли на веслах корабли. Их облик был хищным и зловещим, морды чудовищ на высоких узких носах казались живыми. Выпустив наконец мокрую от пота руку Бояна, девушка сорвала с головы красный платок и замахала им что есть силы.
Ее заметили. Кто-то из лучников тут же взял ее на прицел. Но передняя ладья замедлила ход, а потом плавно повернула к берегу.
— Что ты задумала? — прошептал Боян. Его тошнило от страха: на носу ладьи стоял мохнатый и рогатый монстр. И множество таких же монстров толпилось у него за спиной. Но Туйя не удостоила его ответом. Вслед за ней мальчик почти кубарем скатился с косогора вниз.
Там, на берегу, их уже ждал один из монстров. Боян немного успокоился, поняв, что это все-таки человек с диковинным шлемом на голове. К тому же он говорил по-словенски.
— Кто такие? — спросил он, с ухмылкой поглядывая на Туйю. Девушка в ответ смерила его холодным взглядом.
— Мне надо поговорить с Росомахой. Передай, что у меня есть для него подарок.
Рогатый загоготал, демонстративно сгибаясь пополам.
— У нас уже… болят от таких подарков! — сообщил он. У княжны от скабрезности окаменело лицо.
— А ты передай, — тихо ответила она. Что-то в ее тоне заставило рогатого пожать плечами и побрести обратно к кораблю.
Боян дернул сестру за рукав.
— Что ты задумала? Эти люди… Они как-то угрожают родителям, да? Мы должны их обмануть?
— Да, да, отстань, — раздраженно отмахнулась Туйя. Она вся была как натянутая струна. Неужели месть удастся? Ее знобило от предвкушения удачи.
— Поднимайтесь! — послышался с корабля ломкий голос.
Брат и сестра зашли по колено в воду. Туйя подняла голову — с палубы ей протягивал руку молодой парень, немногим старше нее, с красивым, но надменным и жестоким лицом. Но Туйя смотрела сквозь него — на высокую фигуру, стоящую у него за спиной. Черная бычья шерсть дыбилась на могучих плечах. Рогатый шлем покрывал косматые, серые от седины волосы. Сквозь прорези в налобнике смотрели темные недобрые глаза.