Сын звезды, рожденный горой. Александр Великий

Соловьев Сергей

– Я рад гостям, хотя и не рад поводу вашего визита в наш город, но я все-таки считаю вас своими и нашими друзьями, а войну – общим несчастьем. Выпьем за мир! – произнес проникновенную речь Демад, обводя взглядом македонян, и те подняли наполненные чаши, и отлив на землю вина в честь богов, выпили вина в знак согласия и благословения произнесенных слов. Все считали войну несчастьем.

Гости воздавали должное кушаньям архонта – необыкновенная рыба с Эвксинского Понта, без костей и прекрасная на вкус, тунец, лучшее угощение, выдержанный сыр, и маринованная рыба, ужасная на запах и необыкновенная для ценителя. Выпили уже по четыре чаши, и вино

слегка ударило в голову, архонт позвонил в колокольчик, пригласив флейтисток и танцовщиц.

Музыка была великолепна, но глаза этеров были прикованы к обнаженной девушке, с завитыми черными волосами, она была худощава, без излишней тяжеловатости, которая привлекала Праксителя. Линии ее тела были соразмерны, движения отточены и прелестны, матовая округлость плеч и бедер подчеркивалась длинными черными волосами, а красота лица соответствовала идеальной форме небольшой груди. Когда танец закончился, Александр пригласил присесть гетеру к себе на ложе, увидев это, Демад довольно заулыбался, считая что угодил царевичу.

– Как тебя зовут, прелестница, – с интересом спросил юноша.

– Таис, я гетера, – ответила красавица без тени стеснения и попыток прикрыться или отодвинуться.

– Твое искусство прекрасно, ты выглядишь совершенно, – оглядывая ее с видимым удовольствием. Александр говорил ей, но он не делал попыток притронутся к ней, чем удивил афиняна, тот явно был озадачен, и смотрел с непониманием.

Александр ощущал тепло и цветочный аромат девичьего тела рядом, которые радовали его, и нащупал кошель на поясе, и достал горсть дариков и положил в ладонь девушки, прикрыв ее руку своей.

– Это тебе, красотой подобной Харитам. Хотел бы прийти в твой дом, – сказал юный ценитель красоты.

– Приходи, дом Таис ты найдешь легко, – задорно ответила та.

– Не только я, но и друзья придут.

– Тогда будет хорошее общество, я приглашу художников, поэтов, философов. Но я бы хотела увидеть и тебя одного, – сказала Таис и чуть изогнувшись, хитро улыбнулась, и стала еще красивее, – поговорить о медицине.

Тут все не выдержали и засмеялись, и Александр, с непониманием посмотревший на друзей, рассмеялся и сам, а Таис, нагнувшись, обняла его левой рукой и поцеловала в губы, царевич не отстранился, и танцовщица встала и выпорхнула из сада.

– Неарх, – сказал шепотом Птолемей, – мне завтра будет нужен публичный дом. Да и другим тоже.

Солнце уже село, и зажглись звезды, стало прохладнее, и гораздо приятнее, сад источал вечерние ароматы цветов, и Александр повеселел, в чужом городе о чувствовал себя не очень хорошо, но сейчас Афины больше не давили его своим величием и красотой.

Выпили еще немного вина, и оправились отдыхать, по комнатам гостей развел дворецкий. Спалось беспокойно на новом месте, и этеры проснулись рано, им принесли воды для умывания, и быстро поели, уже была обычная трапеза из лепешек, сыра и разбавленного вина.

– Ты проводишь нас, Демад? – попросил царевич, – Осмотреть Акрополь, и Александр внимательно посмотрел на друзей, а те о чем-то говорили со слугами хозяина дома.

– Александр, – как старший обратился Гарпал, – ты знаешь, оказывается здесь находятся могилы предков, и мы бы хотели их осмотреть. Неарх а ты пойдешь с нами? – посмотрел он на критянина, незаметно подмигивая.

– А у меня откуда? – удивился курет – Я же с Крита, о Парфеноне мечтал давно, и осмотреть Акрополь вместе с Александром и Гефестионом это честь для меня.

Впрочем,

Гефестион, тоже пошел смотреть на чудеса Афин, а другие этеры незаметно скрылись. С царевичем пошли еще двое слуг с напитками. Посетители древностей прошли несколько стадий и стали подниматься по Пропилеям, смотря снизу вверх на скалу Акрополя, на виднеющиеся медные крыши храмов. Справа от Пропилей находился храм Ники Аптерос, но посещать это место Александр посчитал неуместным. Пропилеи беломраморные, и крыша так же из пентеликонского мрамора, и украшена статуями всадников, а пройдя Пропилеи увидели у входа на Священное место, как стражей статую Гермеса и статуи Харит. Тут посетителей встретили жрец и жрица, из рода Кекропа, Бутатиды.

– Здравствуй Александр, привет тебе, Гефестион, – обратился к нему жрец, – И ты Неарх, -окинув взглядом его одежду, и увидев перстень на пальце, -привет тебе, курет. Здесь никого из вас не было со времен Эпиминида.

– Здравствуйте, Александр, Гефестион и Неарх, – в свою очередь к ним обратилась жрица, – Меня зовут Каллия, а жреца-Каллий. Я его дочь, и мы проводим вас по Акрополю.

Справа от входа храм Артемиды – Бравронии, небольшой но прекрасный храм с статуей Артемиды работы Праксителя и ее особенно со всем вниманием изучил Неарх, лицо богини было крайне интересно исполнено художником, потом их Каллия повела в Пинакотеку. Гефестион неотрывно шел с Александром, и ему тоже было очень интересно.

– Это хранилище редкостей и картин Афин, пойдемте, вы увидите прекрасные картины Полигнота, убедила она их. Они зашли и увидели «Мальчика, несущего кувшин с водой», и «Борец», картину Тименета, а так же другие картины, изображающие Ахилла, Одиссея, и других героев древности, изображенных с потрясающим мастерством восковыми красками по грунтованному дереву.

Дальше они осмотрели гигантскую статую Афины Промахос (Воительницы), работу Фидия, чей наконечник копья видят мореходы, а золотые щит и шлем ослепительно блестят на солнце, лицо богини прекрасно и невозмутимо. Каллия и Каллий повели их к величественному Парфенону, фриз которого украшает изображение появления на свет Афины, как порождение Зевса и восемь колонн встречают посетителей несокрушимой мощью и красотой. Слуги остались снаружи, а зашли в храм четверо, и Каллия показывала посетителям статую героя Ификрата, чье изображение установлено в храме, освещаемом бронзовыми светильниками, статуя же самой богини, исполненная из золота и слоновой кости, прекрасна и удивительна, богиня изваяна в шлеме, в длинном хитоне до пят, с копьем в руке. Здесь Александр принес богине бескровную жертву, а с обратной сторону осмотрели медную статую Аполлона, и фриз храма, изображавший спор за Аттику между Афиной и Посейдоном. Александр стал себя странно вести рядом с жертвенником Афин и камнем Диониса, долго оглаживал камень, что-то шептал, и Неарх расслышал только: «Второй раз я здесь, как все изменилось…"

Критянин не понял о чем говорил царевич, ведь раньше Акрополь он не посещал.

Каллий привел македонян к Эрехтейону, храму-дворцу, храму – загадке, Неарх предвкушал свидание с редкостями Афин.

– Посмотрите, – привлекла внимание жрица, – Это жертвенник Зевса Вышнего, – указала она рукой, и царевич положил на жертвенник цветы,

– Эрехтейон похож на дворец в Пелле, – шепотом сказал Александру Неарх.

Вход в храм украшали изваянные изображения дев – Кор¹¹, поддерживающих головами фронтон этого прекрасного здания.