Сытин-1. Измена
Шрифт:
— А почему бы Мэри не стать его мамой?
— Потому что ей приходится заботиться о множестве других детей. Каждый год их бывает у нее по пять сотен. Иногда и больше. Она же не может выполнять абсолютно всю работу. Вот и приходится доверять дело обучающей ленте. Потому у ази не бывает мам. Где же найти на всех родителей?
— Я могла бы взять Августа.
— Нет, тебе нельзя. Мама обязательно должна быть взрослой. Если бы я забрала Августа домой, то его пришлось бы укладывать в твою кроватку, позволять ему играть твоими игрушками, менять пеленки и слушать неумолкающий плач. К
— Нет уж, — не выдержала Ари, тотчас забраковывая мысль взять Августа. Схватив мать за руку, она дала себе слово, что не допустит появления в доме ребенка, который сразу завладеет всеобщим вниманием. Достаточно было и общения кое с кем из противных знакомых.
— Идем! — позвала Джейн, увлекая ее на улицу, в царство солнечного света. Они оказались в саду подле прудика с рыбками. Ари тотчас прошлась по карманам шорт — но крошек, чтобы угостить рыб, там не оказалось. А все благодаря стараниям чистюли Нелли — нянька всегда требовала от Ари опрятности.
— У тебя есть чем покормить рыбок?
— Нет, — отозвалась Джейн, похлопывая ладонью по каменной глыбе, на которую присела. — Ари, подсаживайся! Расскажи, что ты думаешь о маленьких детях.
Снова учеба, уныло вздохнула Ари, с неохотой оставляя прятавшихся под водяными лилиями рыбок; девочка уселась на камень помельче, с которого могла видеть лицо матери, и тотчас положила руки на колени.
— Ну, что ты о них думаешь?
— Они хорошие.
— Как ты знаешь, Олли тоже там родился.
— А что — тот малыш станет чем-то вроде Олли?
— Ты прекрасно знаешь, что нет. Кстати, почему не станет?
Ари потерла лицо и, поразмыслив, ответила:
— Потому что он GY какой-то, а Олли — AO. Он — даже не альфа.
— Верно. Совершенно верно. Ты умница.
Польщенная девчушка заерзала.
— Знаешь, Ари, а ведь и ты родилась в той палате.
Это Ари слышала не впервые, хотя не была уверена, шутит мама или говорит всерьез. И потому пристально посмотрела на Джейн, пытаясь доискаться правды. Судя по выражению лица мамы, это была никакая не шутка.
— Я не смогла выносить тебя — годы уже были не те. Мамочка не единожды проходила омоложение — в таком состоянии не до деторождения. Но зато эмбриофону все нипочем. И потому я велела Мэри зачать особого ребенка. В момент зачатия она присутствовала у эмбриофона, а потом выловила младенца из воды. Этим младенцем была ты, Арианочка.
Ари ошеломленно уставилась на госпожу Штрассен. И попыталась представить себя в той палате: вот она выскальзывает из виденного эмбриофона и ловкие руки Мэри подхватывают ее… Все ощущения стали какими-то другими. Себя Ари тоже чувствовала совсем не так, как еще минуту назад. И потому решительно не знала, как вести себя.
А Джейн раскрыла объятия:
— Хочешь к мамочке? Иди ко мне, деточка моя!
Конечно, Ари хотела к мамочке. Хотела быть деточкой и усесться матери
— Мамочка так тебя любит! Сильно-сильно. Нет ничего зазорного в том, что кому-то пришлось родиться в той палате. Ты — самая лучшая дочь, какая только могла у меня появиться. Я ни на кого тебя не променяю.
— Но ведь я все равно твоя.
Поначалу мама явно не собиралась отвечать, но потом вдруг, точно чего-то испугавшись, поспешно бросила:
— Пока моя, деточка.
Ариана не поняла, отчего так сильно забилось ее сердце. И не знала, почему поначалу мама пыталась смолчать. Неизвестность очень перепугала девочку, и она порадовалась мягким, уютным материнским объятиям. И еще поняла, что продрогла.
— Я уже говорила, что не у всех есть папы. Но у тебя папа был. Его звали Джеймс Карнат. Потому-то Эми приходится тебе двоюродной сестрой.
— Эми — моя двоюродная сестра? — с отвращением бросила юная Эмори. Что поделаешь — у многих были двоюродные братья и сестры, что подразумевало родство. Но противная старуха Эмелия Карнат никак не входила в число людей, которых Ари желала видеть своими родными.
— А где мой папа?
— Умер, доченька. Умер еще до твоего рождения.
— А Олли не мог бы стать моим папой?
— Олли не может, милая. Потому что он сам проходит омоложение.
— Но ведь у него нет седых волос.
— Он просто красит волосы, как и я.
Ответ шокировал девочку. Она и помыслить не могла, что Олли стар, как мама, — ведь Олли всегда казался молодым и красивым.
— Хочу, чтобы моим папой был Олли.
И снова мама отреагировала так, что Ари встревожилась. Полулежа в объятиях матери, Ариана инстинктивно угадала ее тревогу. Понять состояние Джейн можно было хотя бы по неровному дыханию.
— В общем, — выдавила госпожа Штрассен, — твоим отцом был Джеймс Карнат. Тоже, как и мамочка, ученый. Он был очень одарен. От него ты унаследовала половину своего таланта. Когда сама станешь омолаживаться, то узнаешь все. И если позже захочешь вдруг завести ребенка, то тебе придется внести свой генотип в банк, так что потом ребенка уже не сделаешь. Именно таким образом ты унаследовала отцовский талант уже после его смерти. Все эти годы ты ожидала своего часа в генобанке, и когда мамочка поняла, что сможет вырастить малыша, твой час пробил.
— Жаль, что ты не сделала это раньше, — посетовала Ари. — Тогда ты была бы моложе.
Джейн расплакалась.
Заплакала и Ари — ей жаль было видеть мать несчастной. Но та принялась целовать ее, называть «деточкой», говорить, что любит ее, и потому юная Эмори поняла, что теперь все будет в порядке — как и должно быть всегда.
Потом она много размышляла над случившимся. Ведь раньше она не сомневалась, что появилась на свет из чрева мамы. Но в том, что та предпочла произвести ее на свет при помощи эмбриофона, ничего плохого не было. Ведь она все равно не стала ази — мама позаботилась об этом.