Т. 03 Гражданин Галактики
Шрифт:
Уимсби улыбнулся.
— Я сам задаю себе этот вопрос. Однако судья Брудер считает необходимым предусмотреть все варианты. С тех пор как ты стал совершеннолетним…
— «Совершеннолетним»?
Для Торби это был новый термин; у Торговцев человек считался взрослым настолько, насколько он мог принимать участие в деле.
Уимсби принялся объяснять.
— Как только тебе исполняется восемнадцать лет, ты входишь в «законный возраст», после чего дела значительно упрощаются. Отныне в суде тебя не должен представлять опекун. У нас имеются полномочия, переданные нам твоими
— Думаю, да.
— Отлично. Давай же покончим с этим, — Уимсби начал открывать папку.
Бабушка говорила, что прежде чем подписывать, нужно прочесть бумаги и хорошенько все обдумать.
— Дядя Джек, я хотел бы прочесть их.
— Но ты ничего не поймешь!
— Может быть, вы и правы, — Торби взял папку. — Но я должен их изучить.
Уимсби потянул папку к себе.
— В этом нет необходимости.
На Торби накатила волна упрямства.
— Вы же говорили, что судья Брудер подготовил их для меня?
— Да.
— Поэтому я хочу взять их с собой и попытаться разобраться в них. Я — Радбек из Радбека, и я должен знать, что я делаю.
Уимсби помедлил и пожал плечами.
— Ну что ж, попробуй. Ты сам убедишься в том, что я продолжаю делать для тебя то, что делал и прежде.
— И все же я хотел бы знать, что я делаю.
— Ну что ж! Спокойной ночи.
Торби читал бумаги до тех пор, пока не начали слипаться глаза. Язык документов был малопонятен, но, по-видимому, в них действительно было написано то, о чем говорил дядя Джек — инструкции Джону Уимсби продолжать рутинное управление сложной организацией. Торби заснул с головой, полной терминов типа: «все полномочия советника», «все виды деятельности», «получение и выплата доходов», «подлежит отмене только при взаимном согласии», «отказ от личного вмешательства», «полное доверие», «доверенность на голосование на всех совещаниях акционеров, как ежегодных, так и внеочередных» и так далее.
Засыпая, Торби вдруг вспомнил, что так и не попросил посмотреть распоряжения, которые оставили его родители.
Ночью ему порой грезился голос бабушки: «…и все хорошенько обдумай! Если ты не понимаешь, о чем идет речь, не знаешь законов, по которым дела будут претворяться в жизнь — не подписывай, независимо от того, какой ты мог бы получить доход. Поспешность может погубить Торговца точно так же, как и лень».
Торби беспокойно ворочался в постели.
Глава 18
В поместье Радбеков почти никто не спускался к завтраку. Но завтракать в постели не в ходило в привычки Торби; он ел в саду в одиночестве, нежась в лучах горного солнца в окружении тропических цветов, любуясь великолепием заснеженных склонов. Снег очаровал его — он даже представить себе не мог, что в мире могут существовать такие восхитительные вещи.
Однако
— Только кофе, — сказал Уимсби. — Доброе утро, Тор.
— Доброе утро, дядя Джек.
— Ну как, изучил документы?
— Что, сэр? Ах, да. Я заснул, пока их читал.
Уимсби заулыбался.
— Верно, юридический язык действуют как снотворное. Так что же, ты убедился в том, что документы содержат именно то, о чем я говорил?
— Полагаю, да.
— Ну вот и хорошо.
Уимсби отставил в сторону чашку с кофе и обратился к слуге:
— Принесите мне телефон домашней связи… Тор, вчера вечером ты просто вывел меня из себя.
— Простите, сэр.
— Тем не менее ты прав. Ты должен прочитывать все, что собираешься подписать, — эх, если бы у меня хватало на это времени! Мне приходится верить сотрудникам на слово, иначе у меня не оставалось бы времени на политику… И мне показалось, что ты должен сделать то же самое по отношению ко мне. Однако твоя осторожность весьма похвальна, — он поднял трубку телефона. — Картер, принесите бумаги из комнаты Радбека. В сад.
Торби подумал, что Картер вряд ли отыщет их — в его покоях был сейф, но он так и не понял, как его открывать, и спрятал бумаги за книгами. Он начал было объяснять, но дядя Джек уже говорил.
— Есть еще кое-что, с чем ты, возможно, пожелаешь ознакомиться — список недвижимости, которая принадлежит тебе… или будет принадлежать тебе, когда разберутся с завещанием. Это имущество отношения к нашему делу не имеет.
Торби просмотрел список в искреннем изумлении. Неужели он владеет островом под названием Питкэрн… на пятнадцати чего-то южного и ста тридцати западного — что это все такое? Поместье на Марсе… Охотничьи угодья на Юконе — где он, этот «Юкон», и почему там надо охотиться? Пойти на такой риск, как стрельба, можно только в открытом космосе… И что значит все остальное?
Он попытался найти знакомое ему название.
— Дядя Джек… а как же Радбек?
— Э-э… Так ты в нем и находишься.
— Да… но принадлежит ли он мне? Леда что-то такое говорила…
— Ну, в общем, да. Но здесь есть оговорка. Дело в том, что твой прапрадедушка решил, что поместье не может быть продано… так что в Радбеке всегда будет Радбек.
— Ясно.
— Мне думается, осмотр твоих владений мог бы доставить тебе немало удовольствия. Я уже распорядился подать аэрокар. Тебе понравился тот, на котором мы сюда прилетели?
— Что? О господи, ну конечно же! — Торби заморгал.
— Ну и чудесно. Он принадлежал твоей матери, и я оказался слишком сентиментален, чтобы отправить его на свалку. Однако в его конструкцию внесены всевозможные усовершенствования. Можешь взять с собой Леду; она знакома с большинством мест из этого списка. Возьми с собой друзей и развлекайся, сколько тебе заблагорассудится. Мы можем найти подходящего сопровождающего.
Торби отложил список в сторону.
— Может быть, я так и сделаю, дядя Джек… немного погодя. Но сейчас я хотел бы взяться за дела.