Табу на любовь
Шрифт:
— Бухал два дня. Теперь живет в офисе. Спит там же, — по интонации голоса Прохора я поняла, что тот улыбается. — На всякий случай поясню: спит один.
— Сделаем вид, что я не услышала твоей мысли, — вздохнула я. — Постарайся не так громко думать.
Прохор хохотнул.
— Платье уже у меня. С мастером по поводу твоей прически я договорился, Ратти, — принялся хвастаться молодой человек.
— Носи с удовольствием, Тим Реми, — процедила я.
— Знаешь, какой фурор мы произведем, а? Пресса помрет от счастья, увидев в обнимку младшую дочь Несторова и Тима
Червь сомнения грыз мою душу. И я сама не поняла, какой черт дернул меня допустить мысль о возможном посещении свадьбы Дашки. Но разговор с Барсуковым, бабушкой и Прохором переубедил меня. И заставил рискнуть своим сердцем еще раз.
— Уверен, он с катушек слетит, Ратти, как только увидит тебя в этом наряде! — едва слышно произнес Прохор. — Платье отпадное!
Я невольно вспомнила наше с Ромой прощание. Его одержимый жаждой взгляд. Его дикий напор. И безумие, что сквозило в каждом касании, когда мы проводили ночи в его квартире.
— Не думаю, что мое присутствие что-то изменит. Говорят, в его брачном контракте слишком много нулей, — пробормотала я, прикрывая ладонями лицо.
Я устала быть сильной. И мне вдруг хотелось поверить в сказку. Хотелось верить, что именно Рома предначертан мне судьбой, как утверждает бабушка, что, увидев меня, он бросит все и откажется от денег, откажется от наследства, от компании, от статуса, от всего ради меня. Ради нас.
— Заодно и проверим! — подмигнул Прохор.
— Шикарный костюм! — раздался голос Прохора за спиной.
Я битый час пытался завязать галстук-бабочку, стоя перед зеркалом в номере класса люкс отеля, в банкетном зале которого состоится регистрация брака. Здесь же будет проходить и само торжество с участием звезд и приглашенных гостей. Мать Дарьи позаботилась даже о праздничном салюте.
Гребаный галстук!
Я хотел стащить его с шеи и зашвырнуть в самый дальний угол. Я, млять, ненавидел этот кусок тряпки.
Брат подошел ближе, заглянул за мое плечо.
— А галстук идиотский, — заметил младший, отбирая вещь из моих рук.
Прохор довольно быстро справился. Я же успешно гнал из мыслей все, что касалось галстуков, ловких женских пальцев и аромата апельсина.
— Знаешь, мама была бы рада за тебя, — вдруг пробормотал младший. — Ты подрос. Стал человеком. Женишься.
— Прош, давай без этого всего, а?! — рявкнул я на брата.
— Нет, ну она бы, конечно же, огорчилась.
— Придурок, — пробормотал я, с силой надавил ладонями на глаза.
— Так есть в кого, — хохотнул брат, а потом серьезно, без тени улыбки, спросил: «Скрутило тебя, да, Ром?».
Я шагнул назад, сполз спиной по стене, сел прямо на пол, наплевав, что на мне долбаный костюм от великого и могучего кутюрье, что за шмотки мой бухгалтер перевел целое состояние на счет модельного дома, что невеста впадет в депрессию, если вдруг я буду выглядеть недостаточно безупречно на фото. Плевать на все.
— Наперед подумал, просчитал, не? Долго вот так протянешь? Ломает же тебя, — язвил мелкий, присаживаясь передо мной на корточки. — Или что, великий Львовский не имеет права на слабости? Так?
— Заткнись, Проша, — процедил я, не глядя на брата.
— Думаешь, пройдет неделька-другая, и забудется? Или нет, лучше по-другому. Через месяца два подкатишь к ней на тачке. Схватишь и в пещеру. Так? — говорил Прохор. — Только у меня для тебя новость, брат. Раттана — это тебе не Дашка. Она не одна из твоих шлюх, которые по щелчку пальцев будут ноги раздвигать. Она не подпустит тебя к себе. И на роль любовницы не согласится. Ей мужик нужен весь, целиком. И мужик этот должен быть ее, а не чей-то муж.
— Свадьба — вопрос решенный, — процедил я.
— Тогда Раттана не для тебя, Ром, — грустно усмехнулся брат. — Научись жить без нее.
Прохор поднялся на ноги, отряхнул брюки, поправил пиджак, галстук, идеальную прическу.
— Пора жениться, Роман Дмитриевич, — усмехнулся Прохор. — Счастливая невеста ждет. Думаю, она уже всласть поизмывалась над сестрой, пока ты тут со своим галстуком страдаешь. И да, она пришла со мной. Ключевое слово, Ром, — пришла.
Дарья Геннадьевна всю свою сознательную жизнь готовилась именно к этому грандиозному дню. Белоснежное, воздушное платье — шедевр искусного мастера. Ручная вышивка. Драгоценные камни, украсившие лиф. Все это было придумано Дарьей задолго до подписания брачного контракта. Даже задолго до встречи с самим Романом Львовским. Задолго до того, как отец вызвал ее в свой кабинет и предложил столь выгодное замужество. Все это лишь мелочи. Главное, Несторова Дарья официально станет замужней женщиной.
Девушка смотрела на свое отражение в зеркале. И оно отвечало ей высокомерной улыбкой, в которой сквозило превосходство над всеми. В том числе над человеком, которого она пригласила в свой номер класса люкс всего за несколько минут до регистрации брака.
— Оставьте нас! — попросила Несторова, как только дверь номера распахнулась и в комнате появилась Раттана, облаченная в вечернее платье.
Не то, что примеряла она у швеи. Совсем другое. И становилось понятным, что это платье — эксклюзивно шито для женской фигуры и стоит почти столько же, сколько свадебное платье невесты.