Табу Ре Ткин
Шрифт:
Прощаясь с прошлой жизнью, стал искать оставленных в ней близких товарищей и не нашел. Друзья детства и юности, выросли и завели себе другой круг общения. Студенческие приятели остались в иной жизни. По месту службы ни с кем не сошелся. Только сей час, оглядывая прошлое, Тебуреткин прочувствовал, насколько одинок в этом мире.
Глава 8.
Не заметно подошло время обеда.
– Кушать будете?
– хмурая тетка, ехавшая в купе, обратилась
– Нет, попозже.
– Он отодвинулся от столика.
– А то садитесь. Места всем хватит.
– Давай мужик. Садись. Может по стопочке?
– молодой парень выставил на стол бутылку широко рекламируемой украинской горилки.
Табуреткин, находясь в подавленном настроении, приглашение принял. На столе появилась колбаска, банка соленых огурчиков, нарезка семги. Под разговоры о трудности теперешней жизни, инициатором которых стала хмурая тетка, выпили бутылку. За ней появилась вторая. Смотря на изобилие стола, Сергей не понимал всех трудностей бытия, но из уважения поддакивал, в тон тетке и бабусе, которая не пила, но власть ругала как пьяная, используя всю не нормативную лексику русского языка, не смотря на то что напоминала то ли старую учительницу, то ли проверенную по не легальной работе коммунистку. Молодой человек спорил с ними, Сергей Сергеевич поддакивал и ему, думая о чем-то своем. Когда показалось дно второй бутылки, он заснул, под шумный спор за столом.
Проснулся от истошного крика. Голосила бабка. Открыв глаза, Сергей Сергеевич впал в столбняк. Хмурая тетка была залита кровью. Кровь лилась из нескольких ножевых ран на ее теле. Нож находился в руках у него.
На крик сбежалось пол вагона и милиция. Прибежали быстро, точно ждали около двери сигнала. Табуреткину скрутили руки. Поезд аккурат подходил к крупной станции. Его вывели на перрон и посадили в уже ожидавшую там машину. Однако повезли не в ближайшее отделение милиции, а куда-то за город. Ехали долго. Сергей Сергеевич успел слегка протрезветь, дико озирался по сторонам, находясь в невменяемом состоянии.
Машина остановилась в лесу, у окруженного высоким забором одинокого здания, сильно напоминающем дома олигархов. Его завели в пустое помещение в подвальном этаже, напоминающем камеры в развитых капиталистических странах, и оставили одного.
Когда наступила ночь, вызвали на допрос. В комнате, своим убранством смахивающей на застенки гестапо, за столом сидел человек. Лица не было видно из-за направленного на Табуреткина света сильной лампы.
– Садитесь.
Сергей Сергеевич сел на единственный табурет, стоявший по середине большого помещения.
– Фамилия, имя, отчество.
– Табуреткин, Сергей Сергеевич.
– От волнения, ставший преступником Сергей Сергеевич, заикался.
– С какой целью убили гражданку Бледных?
– Я не убивал.
– А кто?
– Не знаю.
– Вот нож.
– Человек предъявил, упакованное в целлофановый пакет, орудие убийства.
– На нем Ваши отпечатки пальцев. Имеются так же показания свидетелей.
Внезапно дверь открылась. Ввели попутчика Сергея Сергеевича, молодого человека, который любил украинские настойки.
– Вам знаком этот человек?
Табуреткин понял, что обращаются не к нему.
– Да. Это гражданин, который ехал со мной в купе и на почве не притязательных
– Этим ножом?
– Да.
– В чем были эти не притязательные отношения.
– Гражданка Бледных рассказывала о том, как ей очень хорошо живется в нашей славной стране. Позитивно оценивала инициативы президента и правительства, положительно отзывалась о руководстве города и области. Этот же гражданин, - тут его перст указал на ошарашенного Сергея Сергеевича,- президента и правительство ругал, применяя грязные, не свойственные для нормального человека, не литературные слова и выражения. На ее замечания прекратить пить алкоголь и ругаться не реагировал. Потом схватил со стола нож и нанес ей шесть ножевых ран.
– К концу его речи голос дрожал. Казалось, сейчас заплачет.
– Спасибо. Вы очень помогли следствию. До свидания.
– До свидания. Если понадоблюсь, всегда готов помочь.
– Его голос обрел прежнюю уверенность.
Следом за молодым человеком в комнату зашла старая учительница.
Вопросы следователя не отличались разнообразием. Старушка повторила то же, что сказал молодой человек, и преисполненная чувством выполненного долга, была отпущена с миром.
Затем неизвестный за лампой, прочитал показания других свидетелей, видевших только последствия убийства. Их показания являлись косвенными, но следствием учитывались . Не смотря на всю абсурдность происходящего, Сергей Сергеевич, понимал - жить на свободе ему не дадут. Все переживания прошлой жизни вспоминал теперь как розовый сон, который не повториться ни когда. Не слушал следователя, представляя жизнь за решеткой, но настойчивый голос вывел его из забытья:
– Еще раз спрашиваю - это Ваше?
В свете лампы, направленной в глаза, Табуреткин увидел обычную общую тетрадь, в которой пишут студенты.
– Не знаю.
– Посмотрите.
Сергей Сергеевич, боязливо взял тетрадку. Открыв, увидел сделанную его собственной рукой надпись - "4 курс. Группа 3. Табуреткин Сергей Сергеевич."
– Да моя.
– Он ни как мог взять в толк при чем здесь тетрадь.
– Тогда для Вас не все потеряно в этой жизни, гражданин Табуреткин. Нашему государству не безразлична судьба талантливых ученых.
Сергей Сергеевич стал думать над произнесенной речью. Больше всего его интересовало - кто этот талантливый ученый, и какое отношение к этому спасителю может иметь он.
– Надеюсь на сотрудничество. Я думаю, Вы сможете нам помочь.
– Да. Конечно. А в чем?
– Что в чем?
– В чем помочь.
– В обороноспособности государства. Это Вы писали?
– Что писал.
Следователь начинал нервничать, и лишь усилием воли сдерживал крик и кулаки.
– В тетради, Вы писали?
Сергей Сергеевич открыл тетрадь. Там были какие-то схемы, формулы, пояснения. Но что к чему - понять было не в его силах. Понимая, что судьба теперь зависит от этой тетради, не стал отказываться от записей, пытаясь тянуть время.
– Не помню, знаете. Давно было.
– Почерк Ваш?
– следователь подумал, что зря не дали на графологическую экспертизу, хотя - секретность превыше всего.
– Да ... Нет! Не мой!
– А чей?
Табуреткин задумался. Кому могла понадобиться его тетрадь?