Таинственный мистер Кин

Кристи Агата

«Какая тишина! – подумал мистер Саттерсвейт. – Какой покой! А где же владелица особняка? Неужели все, что связано с этим домом, мне только приснилось?»

Но в этот момент стеклянные двери распахнулись, и на крыльце появилась хозяйка особняка. Глаза ее светились радостью, щеки горели. Увидев мистера Саттерсвейта, она направилась прямо к нему. Какими пылкими были ее поцелуи! И только теперь мистер Саттерсвейт почувствовал, как жарко печет солнце и как громко поют в саду птицы.

– Я так счастлива! – воскликнула женщина. – Вы – такой милый! Как же вы узнали? Откуда? Вы – добрый волшебник из сказки! – Она

замолчала. Было видно, что ее переполняет счастье. – Знаете, мы решили оформить наш брак. Сегодня же идем к консулу. Так что, когда Джон вернется, он застанет здесь своего отца. Мы скажем ему, что долгое время были в ссоре. Впрочем, он и спрашивать-то ни о чем не станет! О, как же я счастлива! Вы не представляете, как обрадовался Энтони, когда узнал, что у него есть сын! – Женщина преданно посмотрела на мистера Саттерсвейта и произнесла: – Кто же мог подумать, что все так чудесно закончится! Просто удивительно!

«Какой же она все-таки еще ребенок, – глядя на ее помолодевшее от счастья лицо, размышлял мистер Саттерсвейт. – Ребенок, начавший играть в сочиненную им же сказку и твердо веривший в ее счастливый конец».

– Если вы полгода пробудете с тем, кто принес вам столько счастья, то совершите настоящий подвиг, – заметил мистер Саттерсвейт.

Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами:

– О нет! Неужели вы думаете, что я позволю ему умереть? Я ведь так долго ждала его! Сколько таких случаев, когда врачи ставили своим пациентам подобный диагноз, а те, несмотря на это, продолжали жить. Вы думаете, Энтони умрет? Нет, ни за что!

Мистер Саттерсвейт заглянул в широко раскрытые глаза и вспомнил о ее несгибаемой воле. Ему тоже было известно, что врачи иногда ошибаются. Они же не учитывают личностный фактор. А как он, этот фактор, может сказаться на состоянии обреченного человека, никто знать не может…

– А вы-то думали, что я дам ему умереть, – с усмешкой произнесла женщина.

– Нет, почему же, – чуть слышно пробормотал мистер Саттерсвейт. – Но знаете, моя дорогая, мне не приходило в голову, что вы… – Он неожиданно замолчал и, резко развернувшись, быстрым шагом направился к обрыву. По кипарисовой аллее пожилой англичанин вышел на смотровую площадку. На скамье сидел тот, кого мистер Саттерсвейт и надеялся здесь застать.

Увидев своего давнего знакомого, мистер Кин поднялся и, улыбаясь, произнес слова приветствия. Он нисколько не изменился: все те же черные как смоль волосы, печальная улыбка человека, подверженного влиянию Сатурна.

– Вы не удивлены?

– Совсем нет. Не знаю почему, но я ожидал встретить вас именно здесь.

Они сели.

– У меня такое ощущение, что вы опять играли чьей-то судьбой, – заметил мистер Кин.

Мистер Саттерсвейт укоризненно посмотрел на него:

– Хотите сказать, что вы тут ни при чем.

– А вы, как всегда, считаете, что мне известно буквально все, – улыбаясь, ответил мистер Кин.

– Но если вы ничего не знали, то почему вас видели здесь вчера вечером? Что вы хотели?

– А, вы об этом…

– Да, об этом.

– Мне надо было выполнить одно задание.

– Для кого?

– Мистер Саттерсвейт, разве не вы как-то назвали меня защитником душ усопших?

– Усопших?

Мистер Кин указал на плескавшиеся далеко внизу синие волны и произнес:

– Вам известно, что в этом

месте двадцать два года назад погиб человек?

– Да, известно. Но я не вижу никакой…

– Предположим, что тот мужчина любил свою молодую жену, – прервал своего знакомого мистер Кин. – Знаете, мой дорогой друг, любовь делает из людей не только ангелов, но и дьяволов. Жена обожала его чисто по-детски, а ее муж хотел видеть в ней зрелую женщину. И мучил он ее только потому, что сильно любил. Такое иногда бывает. Да что мне вам рассказывать – вы это знаете лучше меня.

– Да, такие случаи мне знакомы. Правда, они редкие… Очень редкие.

– Вам также должно быть известно такое понятие, как чувство вины. У тех, кто его испытывает, часто возникает желание загладить свою вину. Иногда любой ценой.

– Да, но внезапная смерть мешает им это сделать.

– Смерть! – презрительно воскликнул мистер Кин. – А вы что, разве мысли о жизни после смерти не допускаете? Вы же сами говорили, что душа бессмертна. В таком случае можно ли утверждать, что желание, к тому же очень сильное, которое испытывал человек перед смертью, умрет вместе с ним? А если оно не умирает, а продолжает жить, то наверняка найдется посредник, который сможет его осуществить.

Порыв ветра заглушил его последние слова. Зябко поежившись, мистер Саттерсвейт поднялся со скамьи:

– Ну, мне пора возвращаться в отель. Идете со мной?

– Нет, – покачав головой, ответил мистер Кин. – Я вернусь тем же путем, что и пришел.

Когда мистер Саттерсвейт оглянулся назад, то увидел, что его знакомый подходит к краю обрыва.

VII

Голос в темноте

1

– Я очень волнуюсь за Марджери. – Леди Стренлей тяжело вздохнула. – Имея взрослую дочь, чувствуешь себя такой старой.

Мистер Саттерсвейт, которому она доверила свои тревоги, вежливо приподнялся и с поклоном ответил:

– Но на старуху вы не похожи.

– Вы – льстец, – думая уже о другом, вяло произнесла она.

Мистер Саттерсвейт с восхищением смотрел на одетую в белое платье, далеко не молодую, но все еще очень стройную женщину.

Каннское солнце нещадно пекло, но, несмотря на жару, леди Стренлей держалась прекрасно. На расстоянии ее можно было принять за юную девушку. Знающий все мистер Саттерсвейт вполне допускал, что у нее есть взрослые внуки. Эта женщина без возраста олицетворяла победу искусства над, казалось бы, всесильной природой. Фигура у нее была как у статуэтки, а цвет лица – просто божественный.

Леди Стренлей закурила сигарету, закинула ногу на ногу, продемонстрировав дорогие шелковые чулки, и тихо произнесла:

– Нет, я действительно беспокоюсь за Марджери.

– Дорогая моя, что именно вас тревожит? – участливо спросил ее мистер Саттерсвейт.

Леди Стренлей устремила на него взгляд своих небесно-голубых глаз:

– Вы с ней никогда не встречались, не так ли? – Она тут же уточнила: – Марджери – дочь Чарльза.

Если бы имя этой женщины значилось в справочнике «Кто есть кто», то в разделе «Пристрастия и увлечения» напротив ее фамилии стояло бы: «Смена мужей». С тремя спутниками жизни она развелась, четвертый – скончался. Образно говоря, леди Стренлей меняла мужей как перчатки.