Таинственный остров(изд.1990)
Шрифт:
– Земля! — вдруг крикнул Пенкроф около шести часов утра.
Пенкроф, конечно, не мог ошибиться — значит, действительно это была земля.
Можно себе представить радость маленького экипажа. Через несколько часов они высадятся на берег!
Пологий островок чуть виднелся среди волн, не дальше чем в пятнадцати милях. Курс «Бонадвентура», которого чуть отнесло к югу, был выправлен, и бот плыл теперь прямо к острову; солнце всходило, и кое-где все яснее вырисовывались невысокие холмы.
– Куда этому островку до нашего острова Линкольна,—
В одиннадцать часов утра «Бонадвентуру» осталось пройти всего лишь две мили, и Пенкроф, отыскивая фарватер, вел судно по незнакомым водам с крайней осторожностью.
Теперь друзьям был виден весь островок, на котором зеленели камедные и еще какие-то огромные деревья, похожие на те, что росли на острове Линкольна. Но как ни странно, мореплаватели нигде не приметили ни дымка — верного признака того, что остров обитаем, ни сигнала бедствия. А ведь записка гласила, что на острове живет человек, потерпевший кораблекрушение, и он, конечно, ждет помощи!
Между тем «Бонадвентур» отважно плыл между рифами, по извилистым проходам, и Пенкроф с напряженным вниманием вглядывался в каждый их изгиб. Он доверил Герберту руль, а сам, стоя на носу, вглядывался в воду и, взяв фал, готов был немедленно спустить парус. Гедеон Спилет осматривал берег в бинокль, но ничего не приметил.
Наконец около полудня форштевень «Бонадвентура» ударился о песчаный берег. Бросили якорь, спустили паруса, и экипаж бота высадился на сушу.
Не могло быть сомнений в том, что это остров Табор, ибо, судя по последним картам, иного острова между Новой Зеландией и побережьем Америки в Тихом океане не существовало.
Судно крепко пришвартовали, чтобы его не унес отлив. Затем Пенкроф и оба его товарища, хорошенько вооружившись, направились к холму конической формы, который возвышался футов на двести пятьдесят — триста над уровнем моря, в полумиле от берега.
– Осмотрим островок с вершины горки и получим о нем общее представление, а это облегчит нам поиски,— заметил Гедеон Спилет.
– Так сделал мистер Смит на острове Линкольна, взобравшись на гору Франклина! — воскликнул Герберт.
– Именно так,— подтвердил журналист,— с этого и надо начать!
Друзья, беседуя, шли по лугу, доходившему до подножия холма. Над ними кружились стая скалистых голубей и морских ласточек, таких же, как на острове Линкольна. Слева тянулся лес, и оттуда доносился треск сучьев; путники увидали, как заколыхалась трава,— вероятно, почуяв их, разбежались какие-то пугливые зверьки; однако ничто не указывало на присутствие человека.
Колонисты дошли до подножия холма, мигом взобрались на него и осмотрели окрестности.
Они попали на островок, имевший форму удлиненного овала; размеры его не превышали шести миль в окружности, а ровная линия берега почти не была изрезана мысами, бухтами и заливами. Вокруг, сливаясь с горизонтом, расстилалась водная пустыня. Ни земли, ни паруса не было видно.
Островок
– Да, маловаты владения,— заметил Герберт.
– Маловаты,— отозвался Пенкроф,— нам тут негде было бы разгуляться.
– И к тому же,— добавил журналист,— островок, очевидно, необитаем.
– Действительно,— согласился Герберт,— ничто не указывает на присутствие человека.
– Спустимся,— предложил Пенкроф,— и поспешим на поиски.
Моряк и его товарищи вернулись на берег, к стоянке «Бонадвентура». Они решили обойти пешком побережье, а потом углубиться в лес. Таким образом они исследуют весь остров.
Идти по берегу было легко, только кое-где возвышались скалы, но колонисты их обходили; они держали путь к югу, вспугивая водяных птиц и стада тюленей, которые бросались в море, еще издали заметив людей.
– Животные не впервые видят человека,— сказал журналист.— Они боятся нас, значит, люди им знакомы.
Через час трое друзей добрались до южного берега, заканчивающегося острым мысом, потом повернули к северу, идя вдоль западного берега, тоже покрытого песком и скалами и окаймленного густым лесом.
Они обошли все побережье за четыре часа и нигде не обнаружили жилья, нигде не приметили следа человеческой ноги.
Это было поразительно. Казалось, что остров Табор вообще необитаем или что тут уже давно никто не живет. Быть может, кто-то написал записку несколько месяцев или даже лет тому назад,— значит, потерпевший кораблекрушение либо вернулся на родину, либо умер от лишений.
Пенкроф, Гедеон Спилет и Герберт, строя всяческие предположения, наспех пообедали на боте — они торопились вновь пуститься в путь, чтобы исследовать остров до наступления темноты.
И вот в пять часов вечера они углубились в лесную чащу.
Друзья вспугнули каких-то животных, разбежавшихся врассыпную: оказалось, что это козы и свиньи, явно напоминавшие европейских. По всей вероятности, их сюда случайно завезло китобойное судно, и они быстро размножились. Герберт решил во что бы то ни стало поймать несколько самок и самцов и отвезти их на остров Линкольна.
Сомнений не оставалось — на островке побывали люди. Путники убедились в этом, войдя в лес: там валялись стволы деревьев, срубленных топором, и повсюду виднелись следы борьбы человека с природой; правда, стволы почти сгнили, ибо были срублены много лет назад, отметины, сделанные топором, замшели, а тропинки заросли такой густой и высокой травой, что их трудно было отыскать.
– Очевидно,— сказал Гедеон Спилет,— люди не только высадились здесь, но даже некоторое время жили. Что же это были за люди? Сколько их было? Сколько осталось?