Так называемый Я. Учения о пустоте и взаимозависимом происхождении
Шрифт:
Что такое неведение – мы можем ясно увидеть на том самом примере с буквой дабл-ю. До того как учитель объяснил вам, что это буква дабл-ю, вы видели на доске абстрактный рисунок, но не видели никакого дабл-ю, потому что перед вами ещё не возник этот концептуальный образ и ваш ум ещё не приклеил на абстрактный рисунок никакого ярлыка. Когда мы разбирали этот пример, я говорил, что ошибочное воззрение – это такое, когда мы считаем, будто дабл-ю находится там, в этом самом рисунке. Спрашивается: а где же оно находится? Может быть, вот в этой части рисунка?
(Чертит пальцем в воздухе одну из четырёх линий, составляющих букву W.)
Есть
(Чертит вторую линию.)
Тоже нет. Если ни в той, ни в этой части его нет, то тогда, может быть, в этих двух, вместе взятых?
(Чертит две линии, получается V.)
Нет, это уж точно не дабл-ю. Посмотрим дальше.
(Чертит третью линию.)
И в этой тоже нет дабл-ю. И в этой, последней – тоже.
(Чертит четвёртую.)
Итак: ни здесь, ни здесь, ни здесь, ни здесь нет дабл-ю. В этом мы только что убедились. Где же оно тогда?
То же самое происходит и со столом. Каждая его деталь это не стол, а только деталь. Это (указывает последовательно на каждую из четырёх ножек стола) не стол. И это не стол. И это, и это не стол. И вот это (указывает на столешницу) тоже не стол.
Голоса: Всё вместе – это стол!
Ринпоче: Вы считаете, что всё вместе – это стол? Ничего подобного, всё вместе – это основа, на которую ещё предстоит наклеить ярлык «стол». Если его не наклеить, то человек или любое другое существо, которое не знает, что это «стол», не увидит никакого стола, а увидит только основу. Подумайте: если есть такая необходимость – наклеивать этот ярлык, то, значит, без ярлыка это ещё не стол! Если бы это уже был стол, который существует сам в себе и ни от чего ни зависит, то зачем тогда было бы нужно его «объярлычивать»? Зачем на стол, который и так уже стол, наклеивать ещё и ярлык «стол»?
Или: если мои пять совокупностей – это уже Я, и всем ясно, что это Я, то зачем наклеивать на уже имеющееся Я ещё и ярлык «Я»? Тогда почему бы
на это Я не наклеить сверху ещё один ярлык «Я», а на него ещё один, и так далее. Тогда можно заниматься этим до бесконечности. В том-то и дело, что то, что мы видим, – это всего лишь основа, на которую можно наклеить ярлык.
Если вас сейчас спросить: «Что вы делаете?», то вы ответите: «Я сижу». Почему? Потому что ваш ум в данном случае имеет в виду ваше тело, которое совершает действие под названием «сидение». То есть, отвечая на этот простой вопрос, ум наклеивает сразу два ярлыка: «Я» и «сидеть». Получается: «Я сижу». В подобных ситуациях, когда речь идёт о совершении какого-либо физического действия, то ум, наклеивая ярлык, подразумевает действие, совершаемое телом, и подбирает для этого действия название. Получается, что так называемый Я так называемо сидит, или так называемо говорит, или так называемо слушает. Потому что так называемый ум совершает так называемое думанье и так называемо видит, что так называемое тело…
… И так далее. И 24 часа – в том же духе. С самого вашего рождения так называемый ум совершает так называемое думанье и так называемо видит, что так называемое тело совершает так называемое хождение, так называемое стояние, так называемое говорение и бу-бу-бу, бу-бу-бу, бу-бу-бу.
И
Набор, состоящий из наших пяти совокупностей, – это основа, на которую наклеивается ярлык «Я». Раз мы так говорим, значит, эту основу ещё только предстоит «объярлычить», и, следовательно, сама по себе эта основа не есть Я.
Например, когда мы говорим «у меня есть машина», то мы понимаем, что я – это не машина. Я – владелец машины, а машина – это нечто такое, что у меня есть. И мы говорим про неё: «Моя машина». Но ведь смотрите: мы говорим точно так же про тело и ум: «Моё тело», «мой ум». В этом случае тело и ум – это нечто такое, что у меня есть. Значит, есть некий владелец тела и ума, и этот владелец – Я. Значит, я – это не тело и не ум.
Когда новорождённый только появляется на свет, у него ещё нет имени, и родители придумывают ему имя, то есть наклеивают ярлык. Если бы у него уже было имя, то зачем тогда снова его придумывать? Зачем тратить время на то, чтобы выбирать, какое имя ему больше всего подходит? Например, родители решили назвать сына Гурджиев. Они думали, спорили, сомневались. Но ведь если бы он уже с момента рождения был Гурджиев независимо от того, что придумают родители, и это было бы очевидно и не подлежало бы никакому сомнению, то в чём тогда смысл этих споров и придумывания этого имени заново? Зачем ещё раз называть Гурджиева Гурджиевым?
(Имя «Гурджиев» вызывает заметное оживление. Ученики говорят Ринпоче: «Гурджиев – это не имя, а фамилия, причём очень редкая; более того, в России она ассоциируется только с одним конкретным человеком – философом и мистиком Георгием Гурджиевым. Вам что-то о нём известно?»)
Ринпоче: Ой, извините, я не знал, что Гурджиев – это фамилия. Я думал, что это имя. Поэтому, наверное, моё объяснение получилось не совсем понятным. Но всё равно вы ведь поняли, что я имел в виду, правда?
А про философа Гурджиева я знаю. Это ведь было ещё задолго до того, как китайцы оккупировали Тибет. Видимо, он побывал в Тибете и получил Учение от лам. Я не уверен, что это действительно так, но возможно, что это правда. Как бы там ни было, но тогда буддизм ещё не был известен на Западе, как сейчас, и получилось так, что этот русский человек стал одним из первых, кто принёс буддизм в страны Запада. Уже значительно позже, когда на Западе произошла «наркотическая революция», сознание людей приоткрылось под воздействием ЛСД и других препаратов и люди стали пытаться найти ответы на новые вопросы, возникшие перед ними. Постепенно они нашли дорогу к буддизму. А во времена Гурджиева сознание было гораздо более узким и закрытым. Он объяснял буддийское учение в некоей своей особой форме. Эта форма была, конечно, очень упрощённой, но при этом он делал это весьма искусно. Он сам придумывал термины, которых нет в буддизме. Например, вместо того чтобы говорить о неведении и подробно разъяснять, откуда оно берётся, он использовал термин «спящее сознание». «Сознание спит». Это чересчур просто, но зато люди были вполне способны это понять.