Такие разные миры. Сборник
Шрифт:
Далтон направился к своему месту одесную Гордона.
– Я думаю, сегодня мы усадим справа Кемаля, – возразил тот.
Далтон метнул в него яростный взгляд, затем взял себя в руки и отвесил небрежный поклон.
– Добро пожаловать на Меркурий, кузен, – сказал он Кемалю.
Вошел Тикс. Он поклонился отцу и тоже сел. Гордон подал знак, и слуги начали вносить блюда с яствами.
Кемаль и не видывал такой роскоши. Солдатская пища, она и была солдатской пищей, одинаковой во всех пределах Солнечной системы. К столу Гавилана подали марсианского гуся, фаршированного лунными орехами; юпитерианскую
Кемаля вежливо расспросили о его жизни на Марсе. Затем, между супом и жарким, Гордон перешел непосредственно к делу.
– Ты, вероятно, гадаешь, зачем я вызвал тебя так внезапно? – молвил он наконец, сверля взглядом племянника.
Тот медленно кивнул.
– Кемаль, мы несколько лет разбирались с неприятностями, которые причинял нам город Каллаг. Ты знаешь, как обстоят там дела?
– Мне известно, что Меркурий принадлежал Гавиланам с тех пор, как дедушка Бахлам упрочил нашу власть.
– Он не совсем наш, – возразил Гордон. – Внутренняя политика определяется советом. У каждой аркологии есть квота на голоса в зависимости от густоты населения. Вопросы планетарной важности решаются голосованием большинства. Король-Солнце ведает всей внешней политикой и торговлей и выступает арбитром при спорах между аркологиями. При финансовой поддержке княжеств он содержит космический флот, который пресекает контрабанду. Славный маленький флот. Командует им Далтон – верно, Далтон?
– Прилагаю все усилия, – ответил Далтон, уплетая овощи и запивая их вином. – Я уже говорил, что флоту нужна модернизация.
– А я тебя спрашивал: для чего? Мы не воюем. Да и угрозы войны нет. Флот и без того уже является первоклассным боевым подразделением. Ты сам мне так и сказал.
– Он может стать лучше, – буркнул Далтон, вонзая нож в карамболу.
Гордон пожал плечами и продолжил:
– Княжества выплачивают налог на содержание флота, таможни и торгового кооператива. Меркурианский кооператив торгует всеми товарами на планете, предлагая лучшие цены на открытом рынке.
– Вот только наши враги считают иначе, – заметил Далтон. – Они обвиняют отца в полюбовных сделках [10] , откатах и недобросовестных договорах.
10
Предложение на очень выгодных условиях; чаще всего о предложении поглощения с очень выгодными условиями для высшего руководства поглощаемой компании.
– Это, конечно, дикий навет, – сказал Гордон. – Однако на Меркурии есть желающие свергнуть Гавиланов. Теоретически это возможно. Если все княжества проголосуют на совете против нас, то нам конец. Но практика показывает, что горняки обычно голосуют за нас, а музыканты – почти всегда. Колейные Города славятся бескомпромиссностью, но они прочно повязаны с нами, поскольку по закону мы ведаем складированием, оборотом и транспортировкой всех товаров с поверхности планеты. Положение Садков несколько отличается. Они состоят в кооперативе по доброй воле и при желании
– С Каллагом неладно давным-давно, – встрял Далтон. – Я уже говорил, что могу разобраться с ним.
– Нам следует избегать открытого военного противостояния, – возразил Гордон. – Для этого мы недавно заключили с Каллагом договор. Он устраняет наши разногласия. И я хочу, Кемаль, чтобы ты подписал его за Меркурий-Прайм и от моего имени.
– Почему я? – спросил Кемаль.
Гордон выдержал паузу и ответил:
– Возможно, ты затаил на меня обиду, Кемаль, за то, что я так долго продержал тебя на Марсе. Поверь, это было сделано для твоего же блага и во имя семьи.
– Можно подробнее? – осведомился Кемаль, решивший, что с него хватит дядиной карамболы и его басен.
– До поры я прошу принять это на веру. Поверь хоть на секунду в мое доброе к тебе отношение. – Гордон воздел правую руку, подтверждая свою искренность.
– И в чем же оно выражается, дядя Гордон?
– Вот в этом самом. В том, что я, заключая важнейший договор с аркологией Каллаг, избрал не родных сыновей, а тебя, чтобы именно ты доставил его в Каллаг и подписал от имени клана Гавилан. Это означает, что ты один из нас и для меня равен сыну.
Кемаль не верил ушам: уж больно все гладко и просто. «Что же задумал Гордон?» – недоумевал он.
– Готов ли ты сделать это для меня? – спросил Гордон. – Для твоей семьи?
Кемаль подождал, пока все взгляды обратятся к нему. Он промокнул губы салфеткой, положил ее на стол и произнес:
– Боюсь, что нет.
Гордон уставился на него:
– О чем ты, Кемаль? Не поедешь?
– Дядя, если хочешь, чтобы я для тебя что-нибудь сделал, тебе придется сделать кое-что для меня.
Бокалы, вилки и ложки застыли на полпути к пунктам своего назначения. Никто и никогда ничего не требовал от Гордона Гавилана, особенно близкие!
– И что же это? – нарушил молчание Гордон с нарочитой беспечностью.
– Мне нужно отцовское наследство.
– Ну разумеется! – рассмеялся Гордон. – Я сохранял его в доверительной собственности. Ты получишь отчет за каждое кило. По правде сказать, там больше, чем было на момент смерти Оссипа.
Кемаль невольно отметил, как скрипнуло антикварное кресло Гордона, когда колосс шевельнулся.
– Я хочу, чтобы его перевели в банк Нью-Саут-Марса, – сказал Кемаль. – Целиком, включая права на недвижимость. На мое имя, и ни на чье другое. Чтобы я мог распоряжаться им, как захочу.
– Как же ты с ним поступишь? Сумма-то внушительная, – заметил Гордон, вдруг замерев.
– Это уже моя забота. Суть в том, что я хочу получить свою собственность.
Гордон приблизил к племяннику взмокшее лицо:
– Кемаль, в том, что это твоя собственность, никогда не было ни малейших сомнений. Я могу устроить так, чтобы ты получал проценты. Это уже целое состояние.