Такие разные миры. Сборник
Шрифт:
– Да, и в ближайшее время. Витесс достиг примирения с Меркурием-Прайм.
– Какого еще примирения? – удивилась Дьюэрни.
– Послушай, моя дорогая, – молвил Зак. – Долгие годы Витесс и Танцоры были союзниками в борьбе против Каллага и Меркурия-Прайм. Мы, витессцы, благодарны за это и никогда не забудем, чем обязаны твоему народу. Тем не менее политика есть политика, и мы сочли разумным заключить договор с Королем-Солнце, дабы защитить права и привилегии всех. Этот договор предусматривает значительные налоговые льготы для твоего народа.
– Зак! – встревожилась Дьюэрни. –
– Ни в коем случае! – воскликнул Зак. – Но новый договор – шаг в правильном направлении. Поверь мне, Дьюэрни. В конечном счете все устроится преотлично. – Он повернулся к Кемалю. – Через несколько часов мы вернем вас на Меркурий-Прайм. Вы сможете подписать договор, и все будет в порядке. – Он улыбнулся. – Не удивлюсь, если окажется, что Гордон все это время знал о роли Дьюэрни и разрешил ей похитить вас, чтобы надавить на Каллаг. Такая изощренность как раз в его духе.
– Это было бы очень похоже на моего дядю, – согласился Кемаль.
– Мне нужно идти. Дьюэрни, не кори Витесс. Не сомневайся в наших добрых намерениях.
Зак отбыл, рассыпаясь в улыбках, и Кемаль обратился к Дьюэрни:
– Корабль-разведчик еще у тебя?
– Нет. Его вернули флоту Витесса. А что?
– Можно ли отсюда выбраться как-то иначе? – спросил он, оглянувшись.
– Да, – ответила Дьюэрни. – У меня есть собственная жестянка.
Из курса вождения Кемаль знал, что «жестянкой» называлось меркурианское сухопутное средство передвижения.
– Мы сможем уехать на ней?
– Пожалуй… Но это будет непросто.
– Давай попробуем, – предложил Кемаль, вставая.
– Ты точно этого хочешь? – спросила она, придержав его за руку.
– Сама же сказала, что мне нужно сначала взглянуть на жизнь Танцоров, а уж потом продавать их свободы.
Дьюэрни кивнула, и они покинули кабинку.
Жестянка была запаркована в складском ангаре на нижнем уровне Витесса. Она была метров тридцати в длину и двадцати в ширину, а покоилась на здоровенных надувных колесах. Двухместную кабину венчал пластмассовый луковичный купол, предоставлявший полный круговой обзор. На Меркурии практически не было воздуха, и в обтекаемых формах не возникало нужды. Это транспортное средство немного напоминало изображение «Монитора» [11] , которое Кемаль видел в академии, – «бидон на плоту», положивший конец эпохе парусников в годы Гражданской войны в Америке.
11
Броненосец «Монитор», спущенный на воду 30 января 1862 года и давший название этому классу кораблей. Вместо батарейного каземата на плоскую бронированную палубу была установлена башня с двумя тяжелыми пушками.
Дьюэрни приложила запястье к дверной панели, которая считала телесный код и открылась. Девушка и Кемаль вошли в кабину. Вся внутренняя поверхность была пультом управления: сплошь дисплеи, циферблаты, тумблеры и считывающие устройства. Приборы давали бледное нерадиоактивное свечение. Задняя
– Что мне делать? – спросил Кемаль, невольно понизив голос до шепота.
– Умеешь обращаться с пушкой «стеннис»?
– Не вопрос.
Она постучала пальцем по орудийному механизму:
– Насколько я понимаю, мы не хотим, чтобы нам помешали.
– Нет.
Кемаль проверил орудие и настроил систему наведения, а Дьюэрни тем временем завела огромный двигатель жестянки. Тот вкрадчиво кашлянул, оживая, немного помялся и заработал в устойчивом ритме.
– Готов? – спросила она.
– Да.
– Я отвезу тебя к Эбену Мюлузу, вождю Танцоров. Он лучше всех объяснит наше положение.
– Поехали, – сказал Кемаль.
Дьюэрни запустила двигатель, включила фары и ходовые огни. Жестянка медленно покатила по центральному проезду склада.
Они выбрались из складского помещения и одолели километровый коридор, достигнув главной развилки. Там Дьюэрни свернула в рукав, который вел в городские предместья. Они выбрались на окраину, где подъездной путь стыковался с герметизированным выходным шлюзом Маккавейских пещер, и их остановили на полицейском контрольно-пропускном пункте. Жестянка была во много раз больше самой крупной машины, какая разъезжала по Витессу.
– По распоряжению Холтона Зака, – объяснила сержанту Дьюэрни. – Везу принца Гавилана на встречу с его подданными.
– Я не получал указаний на этот счет.
– Справьтесь у начальства. Приказ был отдан меньше часа назад.
– Паркуйтесь, а я разберусь с вашим пропуском.
– Черта с два! – возразила Дьюэрни. – У меня приказ ехать. Если понадоблюсь, найдете меня без труда.
Сержанту это не понравилось, но у него не было предписания открыть огонь. Машина уехала, а он остался терзать пульт связи.
Очутившись за городом, жестянка быстро преодолела тоннели и выкатилась на каменистую площадку, которая косо тянулась вверх, ко входу в Маккавейские пещеры. Дьюэрни прибавила скорость. Кемаль различил далеко впереди полоску ослепительного солнечного света. Дьюэрни сказала ему, что это и есть вход. Затрещала радиосвязь, и звучный голос официальным тоном велел остановиться. Одновременно Кемаль заметил в зеркалах заднего вида ходовые огни трех полицейских машин.
Дьюэрни ответила в переговорное устройство:
– У меня официальный приказ доставить принца Гавилана к его подданным.
– Ни черта подобного! – ответил динамик голосом Холтона Зака. – Приказываю здесь я. Немедленно остановись и вернись в Витесс.
– Танцоры тебе не подчиняются, – ответила Дьюэрни.
– Ну как же? – возразил Зак. – Мы заключили соглашение с Каллагом и Меркурием-Прайм.
– Но не с Танцорами!
– Дьюэрни! – рявкнул Зак. – Не дури! Ты поступаешь наоборот – увозишь принца от его подданных. За это положено суровое наказание! Танцорам придется плохо, если ты не вернешь его немедленно!