Такие разные миры. Сборник
Шрифт:
– Давайте обсудим это в другом месте.
Кемаль насупился.
– За что вы посадили этого человека? – указал он на Эгона. – Музыкантам всегда разрешали свободно перемещаться между меркурианскими аркологиями.
– Со времен правления короля Оссипа порядки изменились, – ответил Зак. – Но это неважно. В знак хорошего отношения к вам я его выпущу. Охрана, проследить! Итак, позвольте мне сопроводить вас лично.
Кемаль поблагодарил Эгона кивком и разрешил вывести себя из камеры. Дьюэрни уже успела обогнать их с Заком на несколько шагов. Девушка все еще злилась. Бывала ли она другой? Умела ли
Зак восстановился в роли вожака, вывел Кемаля и Дьюэрни из тюрьмы и препроводил их в электромобиль с куполообразным верхом. Он задал маршрут, и машина сама устремилась по монорельсу, который связывал все районы Витесса.
Город в Садках не был похож на марсианские. Он представлял собой трехмерную структуру, прошитую монорельсами и лифтами на всех уровнях. Огромные колонны возносились на сотни метров, поддерживая надстройку. Весь город был освещен сверху. Зак пояснил, что освещение воссоздает земной циркадный ритм. Искусственные облака рассеивали свет и уменьшали яркость. Строители создали и ветер. Посреди города находился Центральный пруд – искусственное озеро, где плавали на лодках, купались и даже рыбачили. Не забыли и про закаты с рассветами.
Сам город был красив; изящные здания чередовались с гидропонными огородами, в которых витессцы выращивали значительную часть своих продуктов. Имелся даже ухоженный лесопарк.
Одним неустранимым явлением была слабая постоянная вибрация, сопровождавшая пассажиров, куда бы ни направились. Это был звук подвижного города, все глубже зарывавшегося под землю и ветвившегося по системе пещер. Свой вклад в эти фоновые гул и вибрацию вносили также промышленных размеров генераторы воздуха и кондиционеры. Температура почвы вне города постоянно держалась на уровне трехсот градусов по Фаренгейту – жарко, но допустимо для машин жизнеобеспечения. В центре Витесса Кемаль увидел переполненные бары и салуны, кофейни и площади. У многих людей был отсутствующий вид. Они, казалось, прислушивались к моторам, ибо надежды и страхи горожан определялись изменением звука. Тревога, разлитая в воздухе, была почти осязаемой, и у Кемаля возникло впечатление, что город готов взорваться.
Электромобиль остановился, и Зак с Дьюэрни ввели Кемаля в огороженный стеной сад. У Кемаля с трудом укладывалось в голове, что он находится в стесненном и, если верить Эгону, отчаявшемся подземном городе.
Здесь-то, конечно, было просторно и уютно. По гладким камешкам струился прозрачный ручей, а зелень была тронута осенью. Чуть дальше стоял деревянный мостик (древесину импортировали с Земли), имевший вид случайный и пасторальный. Кемаль подумал, что это подходящее местечко для свиданий и уединенных прогулок – или, быть может, для тюремного заключения.
Зак провел Кемаля через сад в многокомнатный номер люкс, весьма богато украшенный, с пышными диванами и высокими стульями.
– Все это ваше, пока вы у нас, – сказал Зак. – Считайте это гостиницей высшей категории. Вон там на комоде – меню. Полная стирка. Компьютерный терминал для заказа любых услуг. Может, хотите вздремнуть? А после пообедаем втроем и все обсудим.
– Вы собирались объяснить
– Все очень просто, мой мальчик. – Улыбка Зака была светла настолько же, насколько мрачной оставалась мина на лице Дьюэрни. – Договор между вашим дядей и Каллагом неприемлем для Витесса. Дело в том, что по его условиям политический контроль над Танцорами передается Каллагу. А этого мы допустить не можем – правда, Дьюэрни?
Дьюэрни не ответила, но насупилась еще больше, хотя это казалось невозможным.
– Неужели вы всерьез считаете, что мое похищение удержит дядю от подписания любого договора, какой ему нужен? – спросил Кемаль.
– О да, – ответил Зак. – Полагаю, что удержит. По крайней мере, на время. Танцоры по закону не подчиняются никаким договорам без одобрения и подписи их представителя. Коль скоро последний – у нас, ее будет трудно добиться.
– Это я-то их представитель?
– Совершенно верно.
– Должно быть, вы меня с кем-то спутали.
– Вовсе нет. Похоже, что Гордон и впрямь задумал всех провести. Он даже вам не сказал, что вы являетесь законным представителем Танцоров. Это честь, которую вы напрямую унаследовали от вашего отца, Оссипа, величайшего среди них.
Кемаль вытаращился на Зака, пытаясь собраться с мыслями. Он только что получил долю отцовского наследства, которой не ждал и не хотел: обязательство.
– Почему у тебя всегда такой сердитый вид? – спросил Кемаль у Дьюэрни, смотревшей в окно на толпы идущих по своим делам горожан.
Они находились в небольшом частном клубе близ главной площади Витесса. Зак попросил Кемаля встретиться там, и тот пообещал, не собираясь сбежать до того, как выяснит больше. Прибыв на место, он застал Дьюэрни, сидевшую за столиком у окна. Кемаль пересек помещение и устроился рядом.
Она обернулась к нему:
– Дело в свободе моего народа. Тут нечему улыбаться.
– Да, но нет и причины постоянно дуться.
– Тебе легко говорить, – нахмурилась она. – У тебя нет никаких обязательств.
– Откуда ты знаешь?! – возмутился Кемаль.
– Да мне все о тебе известно. Воспитание получил в военных училищах на Марсе. А теперь явился отменить наши свободы.
– Сказано же тебе, Дьюэрни, что Гордон меня обманул. Не посвятил в детали. Я сам решу, подписывать мне что-то или нет.
– Ты Гавилан. Будешь делать то, что велят.
– Я сын Оссипа, – возразил Кемаль. – Я буду делать то, что считаю правильным.
Она, похоже, взвесила его слова.
– Почем тебе знать, что правильно для Танцоров, если ты понятия не имеешь о нашей жизни?
– Можешь рассказать.
– Да. – Выражение ее лица было презрительным. – Полагаю, этого хватит.
Тут вошел Зак, который выглядел очень довольным собой, и сел за их столик.
– Ну что же, Кемаль, – сказал он, – надеюсь, вам было не слишком плохо в нашем обществе.
– Вы были достаточно гостеприимны, – нехотя признал тот.
– Смею надеяться, что вы так и скажете Королю-Солнце, – произнес Зак, игнорируя тон принца.
– О, неужели мне предстоит скорая встреча с Гордоном? – Тон исполнился сарказма.