Такое кино

Тартынская Ольга

– Да что муж, - вздохнула Светка, - обняться и плакать. Ритка не приехала, у себя в Германии встречает. Ну, ладно, Жень, с наступающим вас.

Женя положила трубку и сказала задумчиво:

– Видишь вот, Светка с мужем, а все равно одинокая...

– Но важно же быть не с кем-то, а с любимым человеком!
– возразила дочь.

Женя пожала плечами:

– Так ведь у ней не абы кто, а муж.

– И что? Думаешь, ей с ним не скучно? Да надоели друг другу до озверения, какой тут праздник!

Мордвинова загрустила:

– У тебя

упрощенное представление о семье. Между двумя людьми всегда есть что-то, скрытое от глаз посторонних, что-то, одним им ведомое. И пусть кажется, что надоели, их связывает нечто большее, чем кажется со стороны.

– А я не понимаю, зачем так мучиться, если уже ничего не могут дать друг другу? Привычка - вторая натура.

Женя почувствовала, что Аня раздражается, и воскликнула:

– Смотри, уже пора провожать старый год!

Они выпили еще немного шампанского.

– Нет, Омар Хайям был прав, говоря: "Ты лучше голодай, чем что попало есть, И лучше будь один, чем вместе с кем попало"!
– проговорила Аня, будто ставя точку в едва наметившемся споре.

Аня не могла себе признаться в том, что она невольно ждала, ждала до последнего момента, что Тим позвонит, позовет. И когда пробила полночь и они выпили за Новый год, продолжала ждать, что он хотя бы поздравит. Она вышла на кухню покурить, а в это время Мордвинова, поддавшись хмельному порыву, набрала номер Туринского. Долго слушала гудки, ругая себя на чем свет стоит.

– Алло!
– наконец отозвался телефон хрипловатым голосом режиссера. В трубке слышались звуки шумного веселья: смех, крики, музыка, звон бокалов.

– С Новым годом, Туринский, - с трудом выговорила Женя.

– Спасибо, спасибо, - ответил знаменитый режиссер фальшивым голосом.
– Тебя тоже с ним же.

– Ну все, будь счастлив, - Женя поскорее попрощалась с ним, чтобы не слышать этой фальши. Должно быть, Анжелочка рядом, решила она.

Мать и дочь тихо сидели у телевизора и пили чай с праздничным тортом, когда приехал Артем Ненашев. Он позвонил Ане, попросил открыть ему дверь. Войдя в квартиру, гость с любопытством огляделся.

– Везде шум, веселье, а у вас тишина, - заметил он с улыбкой, подавая встретившей его Жене какие-то пакеты.

– Раздевайтесь, проходите, - оживилась Мордвинова.
– Сейчас я вас буду угощать.

– Спасибо, я только что от стола, - приложил руку к сердцу галантный молодой человек.
– Вот шампанского немного выпью с вами.

– Надеюсь, ты не за рулем?
– поинтересовалась Аня.

– За рулем, но чуть-чуть выпить сегодня, я думаю, можно.

Он снял в прихожей свое элегантное пальто и прошел в гостиную. Достав из пакета бутылку шампанского, ловко вскрыл ее и разлил вино по бокалам.

– С Новым годом!
– провозгласил тост.

– С Новым годом!
– подхватили приунывшие было женщины.

Появление Артема внесло в их вечер оживленную суету. Его усадили, положили на тарелку салат, на блюдце - торт, однако Ненашев ни к чему не притронулся. Женя достала из пакетов

виноград, мандарины, сыры и всякие деликатесы. Куда такая прорва, нам сроду не съесть, подумала со вздохом.

– Да, у меня ведь есть для вас подарки!
– всполошился Артем.

Он кинулся в прихожую, достал из кармана пальто два небольших сверточка в блестящей бумаге. Было и вовсе неловко принимать от малознакомого мужчины подарки, к тому же столь ценные. Жене достались изящные серьги из белого металла (уж не платина ли?) с прозрачными, как капля воды, камушками. Они покоились на малиновой подушечке в бархатной коробке. Аня же с интересом рассматривала удивительное по дизайну кольцо из черного золота, украшенное редчайшим зеленоватым бриллиантом.

– Спасибо, - смущенно пробормотала Мордвинова, разглядывая нежданное богатство, - Но я не знаю...

– А у меня тоже есть для тебя подарок!
– вспомнила дочь.
– Конечно, о равноценности и речи нет, но все-таки...

Она метнулась в свою комнату, сняла тряпку с портрета Артема, который давно забрала к себе, чтобы закончить его без помех, понесла в комнату.

– Вот! Только не очень удачный, - она протянула подарок Ненашеву.

Тот с неподдельным любопытством разглядывал портрет, с которого на него смотрел инфернальный зеленоглазый красавец в образе вампира, но не зловещий, а романтизированный.

– Да, интересное решение!
– удивленно заключил он.

– Тебе тоже не нравится?
– Аня потянула портрет к себе.
– Ладно, я нарисую другой.

– Нет-нет, очень нравится!
– спохватился Артем.
– Я его заберу: ты мне его подарила.

Он прижал портрет к себе.

– Конечно, нужна рамочка, но это если уж совсем по уму, - добавила она, сдаваясь.

– Спасибо, - в знак благодарности Артем чмокнул художницу в щеку и поставил портрет на полку стеллажа, чтобы можно было им любоваться.

Женя следила за молодыми людьми и думала: как бы неплохо было, если б они подружились, а там, глядишь, и поженились. Я была бы спокойна за дочь. В Артеме чувствуется надежность и сила. И, кажется, он влюблен не шутя. Дай Бог, чтобы ему хватило терпения завоевать ее и приручить!

Эх, в который уже раз подумала Мордвинова, и почему мы любим только то, что ускользает от нас, не дается в руки, и никак не хотим посмотреть вокруг?

– Дорогие дамы, предлагаю ехать кататься, гулять: там настоящая новогодняя ночь!
– предложил Ненашев, решительно поднимаясь с дивана.

Женю после шампанского тоже потянуло куда-то, но она решила не мешать молодой паре. Артем настаивал:

– Едем-едем! Ну, что вы будете одна сидеть?

– Да я сидеть не собираюсь, я спать лягу. Простите, привыкла на работу рано вставать.

И как ни уговаривали ее Аня с Артемом, она стояла на своем. Проводив их, Женя устало опустилась в кресло. Некоторое время она пялилась в телевизор, борясь с дремотой, потом встрепенулась, набрала номер подруги.

– Да?
– кисло ответила Светка.