Талисман валькирии
Шрифт:
— К сожалению, нет, моя дорогая, все, что было найдено в гробнице, тем же утром бесследно исчезло, — профессор закрыл ноутбук и вернулся к переводу текста.
— Псы Одина?
— Нет, в тот раз не они. Мы с профессором подозревали Берна, только, к сожалению, доказать мы ничего не смогли, — профессор разложил на столе старинный рунический алфавит. Единственный экземпляр, который был найден на раскопках в Исландии.
"Вот ублюдок", — выругалась про себя Клео. Она была ошеломлена тем, как далеко зашел человек, которого
— Ладно, давайте вернемся к делу, а то я опять разнервничаюсь, не хочу даже вспоминать про этого подлеца.
— Конечно, вот только я не знаю, что мы будем делать. Я перевернул все свои записи, но не нашел подобного рунического текста. Это слишком древний шрифт, мы встречали его в Исландии на дольменах. Но его до сих пор никто не может расшифровать, — согласился он. Профессор рассказал, что сделал все, что потребовалось для перевода текста. Он позвонил своему коллеге в Исландию и попросил о помощи, но и тот не сделал никаких правдоподобных предположений.
— Это не беда, я смогла его расшифровать… Эм-м — замялась она на мгновение, — вчера вечером. Вспомнила, что во время учебы приобрела одну замечательную книгу о рунах, и там нашла подобный шрифт, — схитрила Клео, ведь она не могла рассказать убежденному атеисту, что мифические боги наделили ее даром читать древние тексты.
— Ну так давай же, выкладывай. Какому скандинавскому племени принадлежит этот шрифт? — с нетерпением воскликнул мужчина.
— Я думаю, что его принес с собой тот самый Фрейр из Асгарда. Это, конечно, миф. Но откуда бы конунг ни был родом, там говорили и писали на этом древнем диалекте. Я называю его шрифтом богов. Именно на нем было написано на яблоне и на мегалите в Упсале.
В помещении повисла минута молчания. Такой неожиданный поворот событий поразил профессора в самое сердце.
— Ты не перестаешь меня удивлять, дорогая. Ты наш бесценный самородок, ну и, что тебе удалось перевести?
— Для начала скажу то, что вам не понравится. На яблоне написано, цитирую: "Я богиня смерти. Я пришла в ваш мир свершить правосудие. Поклонитесь мне или умрите" Но это не весь текст, поэтому я и поехала в Упсалу за остальной частью, и она продолжается вот такими словами: "Мидгард, мир смертных людей, должен быть уничтожен, чтобы вновь возродиться новым царством с новой повелительницей всего Иггдрасиля"
Клео закончила произносить страшные слова, приводя мужчину в еще большее недоумение. Профессору стало душно — он открыл окно.
— Это что, угроза? Нам нужно принимать это всерьез, или кто-то просто хочет продемонстрировать свои познания в рунах и эпосе Эдды? — мужчина развел руками.
— Честное слово, профессор, я сама не имею понятия, чтобы это значило. Но на яблоне был совершен ритуал жертвоприношения богам. Да и потом, о какой богине идет речь? Сам ритуал был точно в честь возрождения природы, —
— Да, Клео, в этом что-то есть. Но, боюсь, что речь идет не о богине природы, а о богине смерти — Хелль. Одном из древних существ среди богов в скандинавском пантеоне. И согласно эпосу Эдды, это чудовище ворвется в мир вместе с кровожадными волками, которые поглотят солнце и месяц, тогда и настанет Рагнарек, — профессор произнес то, чего на самом деле боялась Клео. Что проснувшаяся Ванадис вовсе не богиня любви, а чудовище, которое всерьез хочет утроить конец света. Она это видела, но рассказать не могла.
Внезапно сильный порыв ветра распахнул оконную створку на всю ширину, ударив о стену. Желтая ваза с розовыми тюльпанами упала и разбилась, бумаги, как осенняя листва, разлетелись по кабинету. Клео подбежала к окну и закрыла его.
— Вот, что я думаю, Клео, если отбросить все эти доводы, то текст на яблоне звучит как серьезная угроза. Кто знает, какое оружие имеется у этих фанатиков. Я должен срочно поговорить с инспектором, — профессор поспешил в соседний кабинет и закрыл за собой дверь.
Клео схватилась за голову, она сама не ожидала такого поворота событий. Но теперь ничего не поделаешь, она все рассказала. Девушка присела на кресло и инстинктивно взялась за амулет.
— О праотец, помоги мне, — она собрала разбросанные ветром листки бумаги и положила на стол.
После недолгого разговора с инспектором профессор вернулся нервным и обеспокоенным. Налил стакан воды и, присев на соседнее кресло, подпер рукой подбородок.
— Ну… Что сказал инспектор? — нетерпеливо спросила Клео.
— То, что кроме кражи ценных артефактов и разграбления раскопок и курганов, Псов Одина обвиняют в терроризме. На них объявлена охота — спецназ уже в пути, — у профессора заметно побледнело лицо. Он достал из кармана пузырек с таблетками успокаивающего и принял несколько штук.
— Но ведь никто не знает, где их логово. Вы же сказали, что я ошибаюсь, — Клео не понимала, что происходит. Неужели профессор скрывал от нее правду?
— У меня есть кое-какие догадки, где эти оккультисты, возможно, прячутся, — признался мужчина.
— Вы что, профессор, все про них знаете?
Клео понимала, что профессор — хитрый лис и многое скрывает, хотя девушка и не знала почему. Такой же привычкой страдал и профессор Ларссон. Вот только какой в этом смысл? Человека не станет, и он унесет знания на тот свет. Клео посчитала это глупостью, недоверием и жадностью. Но тут же подумала о себе, что хорошего или плохого в том, что она не говорит, что видела чудовище? Она ведь просто боится, что ее посчитают сумасшедшей и упрячут в психушку. Может, и профессор опасается того же? Но, к ее удивлению, профессор рассказал своей бывшей аспирантке все, что знал.