Там, где кружат аспиды
Шрифт:
Так и шла она, пока в рощицу тенистую не вступила. По левую руку воды озера лёгкими волнами шли, в камышах теряясь, по правую — возвышались берёзы да осины. И вдруг Лёля заметила среди камышей, недалеко от берега, какое-то шевеление. Она сделала ещё десяток шагов, не сумев побороть любопытство. А что, если выдра там затаилась или уток семейство?
— Сестрёнка милая, не поможешь ли мне?
Мелодичный и нежный голос, точно колокольчика звон, пролетел над водой. Камыши закачались
По колено в воде стояла девушка. Чуть старше Лёли, всего за пару годков. Светлокожая настолько, что губы цвета крови пятном ярким на лице выделялись. Глаза слегка раскосые, зелёные, колдовские смотрели уверенно и благожелательно. Зубки, точно жемчужинки ровные, обнажились улыбкой искренней. Платье её длинное, зелёное тоже, в воду уходило, и, должно быть, от ткани платья и волосы чёрные зеленцой отдавали.
— Меня Ульянкой звать. А тебя как, сестрица? — Девушка склонила головку набок, будто с интересом ожидая ответ.
— Лёля я. — Лёля подошла ближе. Ей нравилась эта Ульяна, красивая и приветливая, на подруг из Прави похожая. Только глаза раскосые портили её немного, сходство с лисицей хитрой придавая.
— Сможешь подсобить мне? Сама не справляюсь. Ноги в водице помочить зашла, платьем за корягу зацепилась, и с места теперь не сдвинуться. С полудня здесь стою, а ты первая, кто по тропке прошёл. — Ульяна очаровательно улыбнулась и подёргала подол, который на самом деле выглядел так, будто что-то держало его под водой.
— Да, конечно, я сейчас!
Лёля быстро положила на траву свой узелок с провизией, собранной Званой, скинула туфельки и босой подошла к кромке воды. Она замерла, понимая, что в тени густых камышей не видит песчаного дна, только илистую темноту.
— Не бойся, здесь мелко, — успокоила её Ульяна. — Иди сюда, я руку тебе подам.
Ульяна и правда протянула Лёле маленькую узкую ладошку. Выдохнув, Лёля подняла юбку и шагнула в воду. Пальцы ног погрузились в песок, водоросли противно обвили щиколотки. И, как назло, ветер поднялся, икры её влажные обдувая.
— Холодно, — пожаловалась Лёля, привыкая к тому, как стынут голые ступни.
— Вода всем сначала холодной кажется, ты не знала? — Ульяна мягко рассмеялась. Лёля вцепилась в её ладонь, оказавшуюся очень нежной и приятной на ощупь. Сильная рука хрупкой Ульяны поддержала её, и Лёля уже с меньшей боязнью сделала ещё один шаг. — А потом водица тебя греть начинает, ты уже выходить из неё не хочешь. Али не купалась с ребятами в детстве? — продолжала Ульяна, и речь ее переливистая звучала, точно звук ручья говорливого.
— Я… Я не помню, — не стала таиться Лёля, выискивая взглядом, куда ставить ногу. Но результата не было, озеро, казалось, становилось только темнее. И почему
— Зря, сестрица, зря. — Ульяна потянула Лёлю, помогая ей не сбиться с пути, и Лёля с благодарностью последовала за черноволосой красавицей. — В водице всё легче становится, груз земли уже не так давит. Ты будто бы летаешь, паришь туда, куда душа твоя желает. Ты хотела бы летать научиться, Лёля?
— Летать? В Яви и летать можно? — Лёля с удивлением подняла голову и встретилась взглядом с зелёными глазами. Такими прекрасными глазами, точно драгоценные камни маменькины. Конечно же, в Яви можно летать! Как не верить тому, кто мать родную напоминает?
Лёля отпустила платье, когда Ульяна протянула ей вторую руку. Так идти к новой подруге стало гораздо удобнее. Юбка только мешалась, у колен путалась, но когда вода Лёле до пояса дошла, длинный подол она усмирила. Лёля брела сквозь толщу воды, и ей казалось, что она и правда сейчас полетит. Как мягко её покачивают волны, как бережно, с волнами в такт, ведёт за собой Ульянка.
— А ещё, Лёля, хочешь замуж выйти? За самого Водяного? Я как тебя увидела, сразу поняла, что полюбит он тебя, ведь красы ты редкой. Солнцем поцелованная, работы тяжёлой не знавшая. Королевишна истинная. Будут тебе сотни слуг прислуживать, все жемчуга морей к ногам твоим положат, платья лучшие — всё тебе. Какие платья любишь, душа моя?
— Белые… А жемчугов у меня не было никогда, — с трудом смогла произнести Лёля. Вода на грудь давила, дышать становилось тяжело, но нужно было идти вперёд. Нужно спасти… спасти Ульянку…
— Белое… Наденешь белое платье на свадьбу свою, шейку бусами жемчужными обовьёшь, не будет невесты тебя краше. — Лёле показалось, но улыбка Ульянки стала будто бы грустнее. Наверное, это оттого, что она никак дойти до неё не может, устала Ульянка ждать. — Прости меня, Лёлюшка!
Ульяна неожиданно обхватила голову Лёли, прижала к груди и резко опустилась под воду. Лёля ощутила, что дна под ногами больше не было. Она дёрнулась раз, другой, но крепко держала её Ульянка. Плавать Лёля не умела, забилась в чужих руках, заизвивалась. Грудь разрывало, платье саваном её обвило, и поняла Лёля, что не вырваться ей. Узнает ли Догода, что была она в Яви, уразумеет ли, что его искала? Хоть бы разгадал, хоть бы смекнул, что прощения она испросить приходила! Да только не дошла…
И показалось вдруг Лёле, что затылок болью взорвался. Кто-то грубо потянул её за косы, да с такой силой, что оторвал от Ульянки. Секунда — и Лёля снова смогла дышать, а с волос на ресницы потоки воды сбегали, не давая оглядеться. Вторая — и что-то на берег её выбросило. От неожиданности Лёля глаза распахнула и сквозь резь от воды, в лицо попавшей, увидела рядом разметавшиеся чёрные волосы и платье зелёное. А над ней, солнца супротив, стояла фигура тёмная, высокая, и яростью от неё веяло за версту.