Там, где мы служили
Шрифт:
После обеда Джек и Стелла пошли прогуляться. По тропинке через сад, мимо колодезного сруба, они вышли к солидной двери в невысокой каменной изгороди, за которой начинался склон холма, у подножия которого в тени тонула роща.
— Ого. — Джек качнул дверь. Сбитая из темных двухдюймовых досок, она скреплялась потемневшими бронзовыми скобами. Петли в виде драконов тоже были сделаны из бронзы, шляпки ушедших в дерево гвоздей тоже, бронзовым был и мощный пружинный засов. — Вот это да-а…
— Да. — Стелла покачала дверь — та ходила бесшумно. — Это из Англии. Дед специально ездил, привез ее с развалин своей фермы… ну, фермы своей семьи. Я его, честно говоря, понимаю. Двери шестьсот лет.
— Мамочки! — искренне ахнул Джек. — Погоди-ка… это со Столетней Войны?!
— Точно… Иногда я пытаюсь представить себе всех людей, которые открывали ее… или пытались взломать… Шотландская граница, сам понимаешь. И тогда, и в… и в Безвременье.
Джек кивнул:
— Ну да. Джонни Коплэнд, Черный Лорд Джеймс Дуглас… и Дева Габриэль… [81]
— Точно. — Стелла вздохнула. — Когда читаешь… или даже кино смотришь, это как-то не так. А если видишь такую штуку… — Она стукнула по двери и умолкла…
81
В разгар Столетней войны в конце XIV века почти незамеченными прошли события на англо-шотландской границе, где главными противниками были англичанин губернатор Карлайла Джон Коплэнд и рикс клана Дугласов Джеймс, прозванный за жестокость и отвагу в боях Черным Лордом. Погибшего Коплэнда сменил Кларк Колвилл оф Беруик, герой цикла баллад, тоже погибший при очень загадочных обстоятельствах (наиболее распространенная версия — был погублен подосланной шотландцами русалкой). Дева Габриэль — Габриэлла Сент-Арно. В период, предшествовавший Третьей мировой войне и Безвременью, — активистка и лидер агрессивного феминистского и либерального движения в г. Ньюкастл. В начале Безвременья чудом уцелела во время резни, устроенной в городе цветными иммигрантами. Возглавила сопротивление; под ее руководством отряды горожан и окрестных фермеров полностью уничтожили диаспоры чужаков в нескольких графствах. Пыталась в стремительно наступающем хаосе организовать большую коммуну, но была убита боевиками «Забытых кланов».
Они вышли наружу и, спустившись до половины холма, присели на траву. В роще протяжно кричала птица, подальше, на болотах, слышался тихий гул. Совсем далеко в тучи уперся и закачался луч прожектора.
— Кто? — напрягся Джек.
— Это тридцать седьмая группа Дальней Разведки, [82] — спокойно ответила Стелла. — У них свои дела… В Йотунхейме. Да и сама группа — место странное. Что ни боец — ученая степень. Двенадцать часов в сутки воюют, двенадцать диссертации пишут, когда спят, непонятно… Но воюют хорошо… — И неожиданно продолжила, глядя на Джека поблескивающими глазами: — Обещай мне одно. Ты никогда не будешь требовать от меня, чтобы я отказалась от той жизни, которой живу.
82
Возникшая еще в период начала Безвременья под патронажем «Фирда» служба, причудливо сочетавшая в себе функции реальной дальней полевой разведки, постоянно действующей многоплановой научной экспедиции и каперского отряда. Существовала и продуктивно действовала до конца Серых Войн. Позже была абсорбирована Геральдической Палатой Империи и Имперской Академией Наук.
ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ
В. Крапивин
ПЕСНЯ О ТИХИХ ГОРОДАХ
Тихие города… Старые города, Где травы ростом с мальчишек Под крепостными стенами Спят… Сколько там спрятано тайн! Мне бы их все узнать — Каждую сделать рассказанной сказкою… И вот я по солнцу бегу С живою сказкой в ладонях! Мчится навстречу мне синий безоблачный день! И вдруг — На пути Черной чертой Чья-то ложится тень! Чья-то недобрая тень! Что же мне делать, как же мне быть? Тайну забыть? Сказку отдать? И убежать, Чтоб не догнала беда? А куда? …Тихие города… …Тихие города… Теплые города, И сколько хороших людей в них, Сколько верных товарищей Там… Мне бы их всех позвать! Мне бы их всех собрать! Каждому сделать что-то хорошее… И вот Мне навстречу бежит Мой самый лучший товарищ! Друга надежней, чем он, на Земле не найти! Но вдруг Между ним И между мной Кто-то— Закрой глаза, Джек, — смущенно сказала Стелла.
Джек зажмурился, запомнив ее подрагивающие веки и приоткрытые губы. В темноте он долго искал ее ладони, холодные, как лед, они легли на расставленные пальцы Джека и сжали их, а через миг Джек ощутил нежное тепло вблизи от своих губ, подался вперед и наткнулся на влажную теплую податливость губ Стеллы.
Юноша понял, что сейчас произойдет, и почти испугался. Но, с другой стороны, он совершенно определенно хотел этого, и страх исчез, вытесненный желанием и готовой податливостью Стеллы. Жадно целуя приоткрытый живой рот, Джек почувствовал, как девушка откидывается на спину — они легли на траву друг рядом с другом, и в небе со слышимым отчетливо треском развернулся и повис, переливаясь, радужный веер сияния.
Дело было не в одном только физическом желании, окончательно захлестнувшем Джека. Именно сейчас он понял, что любит Стеллу. Наверное, любит с того самого мгновения, как увидел ее, — он не особенно хотел в этом разбираться. Просто теперь было ясно: без Стеллы жизнь станет пустой и серой…
Девушка отвечала на бурные, несколько беспорядочные ласки Джека. Он боялся, что сделает что-то не то и не так — причинит боль, оскорбит, испугает, обидит, — но любое движение его губ и рук вызывало лишь ответные, несказанно приятные ласки. Странно было вспоминать, что Джек вчера ночью просил Стеллу отвернуться, чтобы войти в душ. Где-то в глубине души он боялся, что ему и сейчас будет стыдно… Но как-то так получилось, что Джек и не заметил, как и когда разделся… или его раздела Стелла? Он внезапно обнаружил, что и девушка тоже обнажена… и вроде бы помнил, как расстегивал, не переставая целоваться, ее куртку. Если бы еще час назад кто-то ему сказал, что он будет делать, Джек смущенно засмеялся бы. А сейчас смущаться было некогда и незачем: в его объятиях была его девушка, и они отлично понимали друг друга без слов.
Когда он почувствовал, что, в сущности, уже больше не может сдерживаться и ждать, то пригнул голову и… В тот момент и он и Стелла не обратили бы внимания даже на начало нового Безвременья.
Стелла вскрикнула тихонько, но Джек — увы! — уже не мог обращать на это внимания… да и кроме того, через секунду он ощутил, как вокруг талии обвиваются ноги, почти судорожно, а Стелла со стоном выгибается навстречу. У самого Джека тоже вырвался непроизвольный стон, громкий и, казалось, не способный прекратиться…
Открыв глаза — мутные от наслаждения, — девушка выдохнула:
— Еще чуть… чуть… чу-у-уть…
Джек не воспринял сказанное, но как раз на «чуть-чуть-чуть» его вполне хватило, и этого оказалось достаточно. Сдвоенный стон-выдох — и Джек, тяжело дыша, без сил распластался на вздрагивающей Стелле.
— Это прекрасно, — пробормотал он куда-то в траву. Повернул голову и снова поцеловал Стеллу. — Я… тебе… тебе понравилось? — робко и глупо спросил он, приподнимаясь и глядя в лицо легонько улыбающейся девушки. Та чуть наклонила голову. А Джека охватил внезапный страх.
Страх при мысли, что ее могут убить.
— Стелла… — начал он… но тут же закрыл рот, вспомнив ее слова и свое обещание, сказанные, прежде чем они…
— Что? — Теплое дыхание снова коснулось шеи Джека, и он покачал головой.
— Ничего. Просто я люблю тебя.
Глава 4
ЗАТИШЬЕ НА ФРОНТАХ
1
Джека разбудил шум. Уже в достаточной степени чувствуя себя «своим», он хотел было, не открывая глаз, в самых изысканных выражениях предложить всем, кто не спит, убираться, но… вместо этого сел в своей кровати и даже зевнуть позабыл.
Шумели Андрей и Эрих. Причем они не просто шумели — они орали друг на друга через стол, стоя на разных его концах, и лица у обоих были прямо-таки остервенелые…
— Да вы, русские, просто тупые лентяи! — ревел немец. — Ни черта сами не изобрели, ни черта сами не построили, все наворовали у Европы — законы, моды, военное дело, даже ваша Екатерина Великая — слышали про такую?! — немкой была! Чистокровной немкой! Зато морду больше всех дерете — и гуманные вы, и добрые, и духовные, и то и се!.. Гуманные: шарахнули по Америке ядерными, а весь свет это полвека расхлебывает — вот так гуманизм! А слова ведь вам не скажи — вам сразу то монголы мешали, то Наполеон, то Гитлер! Знаешь, что хреновому танцору всегда мешает?! Знаешь?! А дело-то все в вашей лени, и ничего валить на других! Хуже этих… евреев! Их все обижали, вам все мешают! Послушать — весь мир сговорился Русь-Матушку сырьем схавать, а вы только обороняетесь!