Там, куда я ухожу
Шрифт:
У причала стоял длинный сухогруз, краснобокий, с резкой надписью на иностранном языке, какой-то слишком уж напряженный на фоне размеренности приморского городка. Даниил смотрел на него, докуривая сигарету, и пытался понять, что на самом деле рассказывает ему следователь: правду, но слишком уж явно и с нездоровым энтузиазмом, либо ложь, и вроде как даже слишком правдивую.
– Проверяли? – вставил для проформы Даниил.
– Конечно. Билеты сохранились.
– А что случилось с тем бедолагой следователем? Фамилию его не помню… –
– Глушко, – резко подхватил Токарев. – Его звали Глушко. И что случилось, то случилось.
Он развернулся к Даниилу.
– Слушай, ты так вопросы ставишь, как будто подкопаться хочешь? Думаешь, я тебе это по доброте душевной выкладываю, м?! Просто, чтобы неловкое молчание не словить? Ты сейчас наслушайся вдоволь страшных историй, а потом поезжай обратно, да отдыхай в свое удовольствие, ясно? Без обиняков, тут и без тебя ментов хватает.
Даниил усмехнулся.
– Да я ведь просто спросил… – начал он.
– А я тебе просто ответил! – грубо сказал Токарев. – Мой тебе совет: поезжай к семье той девушки, и успокой их, как можешь. Скажи, что, так и так, ничего подозрительного. И харэ уже лезть в это дело. Ее старики ведь на тебя полагаться начнут, а там недолго до того, что и требовать станут. Ты же мент, ты же сведущий в этих делах. Так ведь, да? – Токарев помедлил. Выдохнул. – В общем, Дань, ты вроде парень ничего. Наслаждайся отпуском. Погода в этом году… без сюрпризов.
Даниил посмотрел на сигарету, дотлевшую до фильтра. Хотел было пульнуть ее в море, да только посмотрел на волны, на горизонт. Перевел взгляд на Токарева. Ощутил желание запустить бычок ему прямо в морду.
– У того следователя жена и ребенок остались, так? – не скрывая презрения, задал вопрос Даниил. – Уже виделся с ними? В глаза посмотрел?
– Ты на что намекаешь?! – рассвирепел Токарев и, сжав кулаки, направился прямиком на Даниила. Мороженное стекало с его набитых костяшек.
Даниил сделал шаг назад, готовый в любой момент дать отпор. Он почувствовал, как напряглись мышцы, буквально задеревенели, как это обычно и бывает в моменты опасности.
– Почему время смерти сдвинули? Кому это было выгодно?
Токарев остановился. Казалось, ухватил взглядом пылающих серых глаз Даниила за грудки.
– Спецы, мать их так, напортачили! – прорычал он. Вдруг нервно усмехнулся и резко рванул на Даниила. По-настоящему схватил его за грудки. – Еще вопросы будут? Нет?! Тогда пошел к чертовой матери, мусор!
Высказав это, следователь отпустил Даниила. Почти что толкнул. Смачно харкнув, направился в сторону припаркованной машины.
Даниил посмотрел ему вслед. Посмотрел на свою перепачканную мороженным рубашку. Выругался.
Бурной реакции Токарева на слова о погибшем коллеге ему было недостаточно для каких-либо выводов. Даниил просто в очередной раз стал занозой в заднице. Неважно, в глазах рядового гражданина, или коллеги. Пусть и так! Зато телефон Токарева
Увидев Токарева на площади у вокзала, Даниил сразу предположил, как следователь отреагирует на открытые обвинения. Такие не поскупятся применить силу. Так что, воспользовавшись моментом, Даниил уперся одной рукой в грудь следователя и ловким движением выудил мобильник.
Но куда важнее было то, что Токарев станет делать дальше. Поедет ли в «Орхидею»? Ведь именно там сейчас находится Шаумян. И все кореша знают, где он находится по воскресеньям. Так сказала девушка в сельском магазине.
Доверяй, но проверяй. Прежде чем отправиться на встречу со следователем, Даниил посетил ресторан «Орхидея». Зашел выпить кофе. Очень даже неплохого кофе, но с зубастым ценником. Он видел там Шаумяна в окружении каких-то мужчин кавказской внешности и девушек внешности «податливой». Выпивка, закуска. Громкая музыка. Судя по всему, они засели там до позднего вечера.
Когда темно-вишневый «ланос» скрылся из виду, Даниил вышел на дорогу и принялся ловить машину. Это оказалось несложно – первый же автомобиль сбавил скорость и резко дал вправо.
Притормозив, молодой паренек за рулем белой «девятки» махнул ему, мол, запрыгивай.
– Поехали перекусить, шеф, – с каким-то пугающим весельем в голосе сказал Даниил. Хлопнул дверью. – Деньгами не обижу.
Паренек за рулем кивнул. Включил первую передачу, резко крутанул руль. Даниил хотел было назвать адрес, но тут его мобильник завибрировал в кармане.
14.
На семидесятой параллели ближе к полуночи небо затянулось тяжелыми тучами. Пошел снег. Мелкий такой, колючий. Температура воздуха около нуля, и это двадцать четвертого августа. Родившегося в Заполярье Валеру Легкого, как и большинство других жителей приморского городка, это нисколько не удивляло.
Удивляло лишь то, что столь мелкие снежинки превращались в столь крупные капли. Даже куртка заметно отяжелела, и он это почувствовал, когда, захлопнув за собой дверь, остановился в прихожей с телефоном в руке. Высчитал время по Москве, прежде чем позвонить старшему коллеге.
– Даниил Сергеич, – сказал он, и через секунду услышал собственный голос. Привычная задержка. – Это Легкий. Да… Непросто твой номер оказалось раздобыть. Пришлось твоего приятеля Егора Патрушева потрясти немного.
Разговаривая, он стягивал с себя ботинки. Свежая грязь едва выглядывала из-под подошвы.
– Дело вот в чем. Я на днях заходил к Маркову, по поводу его заявления. Да. Он показал мне письмо… Странное дело. Оно было отправлено Дарьей Щегловой, по словам Маркова вроде бы пропавшей. Да, я помню, что она живет под Воронежем. Но в самом письме была записка странного содержания.