Там мой брат!
Шрифт:
– Вот. Чтоб все съел. Масло и мясо тоже тебе. Давай, Эдан, не смотри на меня, будто я злыдень какой…
– А почему "будто "? Злыдень и есть, - проворчал я, понимая, что выхода мне не оставили. Но сразу остановиться не получалось.
– Хорошо. Я – злыдень. Теперь будь хорошим эльфом и слушайся злыдня… а то – ууу!
Ладно. Пусть за тобой будет последнее слово. Оно же всё равно будет твоим, рано или поздно…
Боонр – как старший брат. И не важно, что по годам я на три года старше. Ерунда это. Был бы я чистокровным эльфом – так мой друг казался бы мне ещё более взрослым и умудренным жизнью. А я сам…
– Борь, - тихо сказал я. Я сейчас буду хорошим эльфом. И всё съем. А ты обещай выполнить мою просьбу.
– Вот еще! А вдруг ты потребуешь от меня невозможного? – и тут же с почти детской доверчивостью спросил, - а что за просьба-то?
– Я хочу сделать тебе маленький подарок. Только и всего. И хочу, чтобы ты его взял. И это не еда.
Боря расцвел и просиял.
– Обожаю подарки! И разумеется, я возьму твой подарок – как ты мог вообще подумать, что не возьму?
А вот узнаешь, ЧТО это – и не возьмешь… Не знаю, почему вдруг я решил, что отдам Борьке свой медальон. Это было единственное, пожалуй – если не считать пресловутых ушей и других деталей внешности – что осталось мне от эльфийской родни. Но я сейчас точно знал, что должен отдать его своему другу.
– Тогда бери! Ты обещал, - решил я на всякий случай не откладывать и, быстро стянув цепочку с шеи, протянул медальон Боонру.
Спроси он у меня сейчас «почему?!» - я не смог бы сказать… знал, и всё. То, что я могу больше не увидеть друга – так пусть обо мне останется память? Может быть. То, что я хочу остаться с ним рядом хотя бы частично? Или то, что медальон – единственное, чем я могу ему помочь, кроме успеха своей миссии? Отец говорил, что есть в безделушке какая-то магия, но какая – не знал ни он, ни я.
Боонр застыл на мгновение, и казалось, он вот-вот возопит «нет!», но… тяжелый вздох – и мой друг покорно надевает изящную безделушку (или все-таки не безделушку?) себе на шею.
– Эдан… Ты уверен? это же… реликвия твоя все-таки… - тихо спросил он, прикрывая медальон ладонью.
– Ну вот и хорошо – ты сохранишь ее лучше меня, балбеса. Тебе же приятно будет носить это? – спросил я и испугался, что диалог становится каким-то уж слишком трогательным. Не надо бы. Не перед расставанием…
– Не знаю, я эльфячих висюлек ни разу не носил, - пробурчал полугном, принявшись разглядывать подарок. – А чё он делает? Я ж правильно понимаю, у вас, у эльфов, просто так побрякушек не носят?
– Что делает?
Я задумался, с нарочито «умным» видом почесав пресловутое ухо (немаленькое даже и для эльфа). А потом изрек с видом совершившего открытие ученого:
– Оно висит на твоей шее! А до этого висело на моей.
Бор рассмеялся.
– Лады, пусть висит. Моя шея для этого грубовата, но сойдет. А теперь доедай давай, ты обещал. Я вздохнул. А что мне оставалось?
Конечно, я всё съел. Под Борькиным строгим взглядом и не то сделаешь. Да и… мы все уже недели две ели впроголодь.
Тем менее радовала меня сейчас сытость. Потому что тем, кому идти в бой – им что, не нужна еда и сила сейчас?
* * *
В
Пусто… а чего я ждал? Никто спать зато не помешает…
Но я бы предпочел сейчас Борькино ворчание, заботливое, прямо как у отца, или даже мимолетный разговор с кем-нибудь из ополченцев-первогодков, которые так легко вспыхивали смехом в ответ на мои истории и шутки. Им так мало было надо! Их благодарная радость в ответ на мои слова была так трогательна…
Мне надо поспать – это я помнил, надо, надо… Усталость наличествовала – словно я целый день бежал по лесу за дичью или… день и ночь отстоял на стене. Тело и вправду хотело покоя. А голова… ну вечно она у меня не в ладах со всем остальным.
Зачем-то я стал перебирать свои нехитрые пожитки - как будто я и так не знаю, что взять с собою в дорогу! Да и поклажа, если так можно назвать несколько необходимых вещей и оружие, должна быть минимальна…
Не хотелось думать, что обшарпанная, такая знакомая до трещинки в стене казарма наша, все привычные мелочи – полка, что я сколотил, пучок трав под потолком, ещё кое-что – сгорят вместе с крепостью, хрустнут под сапогами орков. Будут залиты кровью… И даже не моей… потому что меня отсылают.
А ещё я не успел доделать подарок Боре. Он давно хотел купить себе новый хороший пояс, но всё как-то не получалось… а я тем временем сплел из полосок кожи то, что ему должно понравиться, приделал кольца для оружия и всяких мелочей – только вот с вышивкой не успел. Копуша… Хотел настоящий, эльфийский… а теперь уж не успею, это ещё вечера три сидеть. Ладно. Пусть останется в крепости что-то, что я не доделал. Значит, я вернусь!
С этими мыслями я лег и старательно закрыл глаза. Как я устал… и вправду…
* * *
А через пару часов я проснулся. И понял, что больше не засну. И отправился к Борьке. Нет, в самом деле! Мне столько ещё хотелось сказать и ему и другим ребятам… Ну, может, не сказать, а просто посмотреть на них, кому-то подмигнуть, кому-то улыбнуться, кого-то хлопнуть по плечу. Как же я в казарме буду валяться?!
Борька уже обустроился. У него это получалось быстро. Любое помещение, в котором он недолго находился, приобретало неуловимые черты основательности, грубоватого уюта и… запах любимой Борькиной травы.
Для меня этот запах был слишком резок. Но сейчас я был рад и ему тоже. Пусть пропахнет моя одежда – у меня чуткий нос, и возможно ещё завтра я почувствую эту дурацкую траву и вспомню про друга.
Боонр вынес мне порицание - что я встал слишком рано... Он, конечно, прав – опять! – но у меня просто не получилось лежать дальше…
Меня повеселило его огорчение: набить морду некому, вишь ты! За то, что меня разбудили. Впору почувствовать себя важной титулованной особой, чей крепкий сон является едва ли не национальным достоянием… Интересно всё-таки, насколько важными особами являются мои бабка с дедкой по эльфийской линии? Отец никогда не говорил… Небось выглядят не старше нас с Борькой. Вот было бы забавно подойти к красавице эльфийке и участливо спросить: «бабуся, а не мучает ли вас подагра?» Какой звук издала бы старушка? Ха!