Там мой брат!
Шрифт:
Хорошие ребята под началом моего побратима… приветливые – вон один мне подмигнул, другой рукой помахал. Но не подходят, чтобы не мешать нам пообщаться.
И тут это невозможный гном (потому что только они так непредсказуемы и упрямы!) вручает мне свой заветный нож! Мне! свой нож, почти живой!
Глупее было бы только, если б я вручил ему лук. Нет, Боонр стреляет из лука. Но… не очень-то хорошо, скажем так.
А ножик-то – вот ведь чудеса! – женщиной оказался. Ну, вернее, душа в нем была женская. Это в ноже-то! Я обалдел сперва…
«Не могу!» - говорю я ему, как же отобрать такое? Это же почти как друг…
– Так ведь ежели она мой друг, то неужто я не могу ее попросить еще одного моего друга поберечь? Собаке всегда можно приказать охранять тебя от бед, а коня я тебе и так любого заседлаю, сам знаешь – хоть бы он и упрямее тебя был, - отвечает мне Боонр… ну насчет упрямства сложный вопрос. Сам хорош… Ну а если эта душа на него обидится?!
Но напрасно я возражал. Когда Борька произнес «Не возьмешь?» - у него на лице было написано такое глубокое огорчение, что я почувствовал себя матерой, жирной свиньей.
И попытался познакомиться – если можно так сказать про нож.
– Я не говорю, что не возьму! – сказал я Борьке и осторожно прикоснулся к ножу, обиженно звякнувшему о камень. – Давай я попробую у него спросить…
– Попробуй. Хотя я к твоему подарку так не присматривался, - с усмешкой ответил Боонр.
– Мой… не такой живой, - ответил я, - хотя тоже не просто мертвая безделушка. Он спит как бы… А твой… Сейчас мы поздороваемся.
Я положил нож на ладонь, раскрыв ее, и поднес к глазам. Потом тихо погладил пальцем по рукоятке – как коня по шее.
– Кошку погладь, - пробормотал Борька. Кошка, значит? Ну да… кошка… не больно-то похожа, если уж придраться…но она ж не виновата, что не похожа.
Киса! Кошки любили меня. Где там у тебя уши, чтобы почесать за ухом?
– Обязательно, - заверил я, - как же не погладить…
Чтобы сделать приятное другу, я хоть поцелую, если надо, этот ножик… тем более это не просто нож, а знак искренней тревоги и заботы. Единственное, что Борька пронес даже сквозь рабство своё дурацкое… и теперь вот отдал мне.
Кошка! Помоги мне своим когтем, если что… и не сердись, что твой хозяин отдал тебя… потому что мы дороги друг другу. Вот так, кошка…
Кончиком пальца я провел по лбу и усмехнулся – показалось, что еле заметное касание толкнулось в кожу – как, бывает, по обязанности трется о ноги независимый и гордый кот, когда уж очень есть хочется.
– Ну что? Договорились вы там? – спросил Боонр.
– Кажется, да… - прислушался я к своим ощущениям.
– Мне соблаговолили сказать «Мр!»
Глава 4
Боонр, Борька мой, всегда восхищался, как хорошо я умею прятаться.
Попросту - исчезать. Эльфийская магия «Пряток» каким-то чудом далась мне уже давно и почти без тренировок. Ну а как же! Не видно меня. Совсем. Хоть ты не приглядывайся, хоть в мою строну смотри – дырку проглядишь, а меня все равно не заметишь… Нравилось ему. Порою я ему фокусы показывал разные… и не только ему, конечно же.
Легко у меня это получалось. Много ли надо
А сейчас я бежал.
Мимо шатров, больших и поменьше, ярких и не очень, размалеванных красной краской, чтобы отвадить злых духов, мимо костров и привязанных лошадей… мимо сгрудившихся в кучку орков, играющих в какие-то кости или камешки и как раз в этот момент отвешивающих оплеухи одному из компании – то ли проиграл, то ли жульничал…
И опять мимо костра, а от него так заманчиво пахнет жарящимся мясом! Гааады… Уж лучше обычная вонь вашего становища – дым, горелый жир, немытые орочьи туши, конский навоз – это ещё ладно бы, просто дерьмо и опять дым…
Я бежал.
Мимо кучки окровавленных овечьих шкурок, мимо сидящего на корточках раненого, тихо скулящего и баюкающего свою руку, мимо полуголого орка, насилующего какую-то женщину прямо на земле, рядом с шатром - с деловитым пыхтением.
Мимо тотемного столба, вокруг которого, потрясая брякающим мешком и нудно завывая, расхаживал со скучным видом шаман. Он единственный вздрогнул и проводил меня взглядом, словно увидел... Не увидел, но, похоже, почувствовал.
Я ускорил шаги, стараясь представить себя листом, облачком, пышным цветущим кустом… чем угодно, но только не тем, кем я был – нельзя думать, нельзя бояться, надо слиться с миром… я клочок тумана, я охапка сена, меня нет… меня тут не было никогда.
Я бежал…
Шатров становилось меньше, коней тоже… хорошо, что орки не держат собак. Обученную собаку или волка Прятками обмануть непросто. Тем более мне. Я ведь и эльф только наполовину…
Я бежал… и чуть не споткнулся, увидев обвисшее на колу тело. Тошнотворный запах мертвечины… Кто это был?! Человек или… быть может, свой, орк, которого наказали? Я рванулся – дальше, дальше, к краю становища… уже близко… и почти налетел на столб с привязанным окровавленным телом. Точно не орк! А я не могу ничего! Даже если пленник жив… Хотя вряд ли… После таких пыток не живут… Но даже если бы… Я не имею права! Замедляю шаг и вглядываюсь в лицо… не узнаю… не наш… наверное, это кто-то из близлежащей деревни… прости меня, прости… не могу.
Я пролетел мимо полусонного часового, которого нельзя было придушить. Орочий лагерь кончился. Кончились дым и вонь, гортанные крики, ржание лошадей и кислый привкус опасности… Вырвался? Нет, рано… Вдруг их разведка… Или фуражиры… Взгляд медленно застилало темнотой, а шелест сухих листьев под ногами стал каким-то металлическим… я знал: держусь на последнем дыхании – дальше либо Прятки, либо… бежать я уже точно не смогу. И быстро идти, возможно, тоже.
Никогда раньше я не пользовался этой магией так долго – и мне казалась она простой и легкой. На одной ножке тоже прыгать просто. Первые два перестрела… А вы пробовали? Вот и с Прятками оказалось так же. Выдохся я. Слишком быстро. Эх, мама, мама… хоть бы обучила как следует… я же сам до всего доходить должен был…