Там вдали, за рекой
Шрифт:
– Раз, два, взяли!
– скомандовал Павлов.
– Еще взяли!..
Броневик медленно катился к выходу. У самых дверей Павлов крикнул:
– Саня, захвати домкрат!
– Сделаем!
– весело откликнулся Санька и побежал в угол, где лежали инструменты. Он с трудом поднял тяжелый домкрат и потащил его к дверям. На чердаке опять заворковали, забили крыльями голуби. Санька опустил домкрат на пол, осторожно ступая, подошел к лестнице, сел на ступеньку и замер, смешно вытянув шею. Увидел входящего
– Ты чего?
– остановился в дверях Федор.
– Эх!..
– встал с лестницы Санька.
– Спугнул!..
– Кого?
– оглянулся Федор.
– Голубей, - направился к лежащему на полу домкрату Санька.
– Зачем вернулся?
– Тебе пособить.
– Федор взял у Саньки домкрат и взвесил его на руке.
– С полпуда потянет!
– Я бы и сам снес...
– улыбнулся ему Санька.
– Слушай, Федя... А ты почему в Союз не вступаешь?
Федор нахмурился и нехотя ответил:
– Погожу. Я человек основательный, разобраться мне надо. Пошли, что ли?..
– Пошли, - кивнул ему Санька и вдруг дернул Федора за рукав. Тихо!..
– Чего такое?
– испуганно присел Федор.
– Во!.. Слышишь?
– поднял голову Санька.
– Опять!
– И жалобно попросил: - Федя, снеси домкрат, а? Я залезу, посмотрю... Вдруг турманок мой к ним прибился. Взгляну хоть на него! А, Федя?
– Не свалишься?
– Это я-то?
– присвистнул Санька.
– Нет такой крыши, с которой бы я свалился!
– Ну, лезь!
– засмеялся Федор.
Санька побежал к лестнице, застучал ботинками по железным ступеням и скрылся на чердаке.
Федор взвалил на плечо домкрат и вышел из гаража.
На чердаке было темно. Только из слухового окна косо падал луч света и освещал узкую полосу засыпанного опилками пола. Санька огляделся, услышал, как голуби царапают лапками жестяную кровлю, и полез на крышу.
Голубей было всего три. Пара сизяков и белая с коричневыми крапинками голубка. Они неторопливо расхаживали по крыше. Потом голубка взлетела, покружилась над трубой, приглашая к полету, но, когда сизяки поднялись за ней, раздумала и уселась на карниз. Раздувая зобы и хлопая крыльями, сизяки присели рядом, по обе стороны от нее.
Турманка здесь не было, но Санька мог часами смотреть на любых голубей - своих и чужих, ручных и диких. Уж больно ему нравилось, как перебирают они лапками, разгуливая после дождя по лужам; как с шумом раскрывают крылья все разом и взлетают вверх при малейшей опасности, а потом кружат, высматривая, кто их спугнул, и снова опускаются на землю и важно поглядывают вокруг своими глазами-бусинками.
Или, как сейчас, сидят на карнизе, мирно беседуют на голубином своем языке, и вдруг - фыр-тыр!
– сорвались и улетели куда-то.
Санька проводил глазами
Санька лег на живот и свесил голову над краем крыши, но увидел только козырек фуражки и широко шагающие ноги в суконных ботах, да и то недолго: человек свернул в узкий пролет между цехами.
Санька лег на спину, подставил лицо не греющему уже солнцу и зажмурил глаза. Поспать бы еще чуток! Но он урвал сегодня свои часа полтора, пока Павлов был на складе, да и ребята, наверно, уже хватились его!
Санька мягко, по-кошачьи перевернулся, встал на ноги и полез через слуховое окно обратно на чердак.
А внизу, в гараже, стоял у стола под лестницей Заблоцкий и нетерпеливо поглядывал на дверь.
На ходу вытирая ветошью перепачканные машинным маслом руки, вошел Павлов. Оглянулся, потянул на себя створку тяжелой двери и озабоченно сказал:
– Неосторожно, Вадим Николаевич.
– Знаю, - кивнул Заблоцкий.
– Но ждать очередной встречи не мог.
Он вынул из кармана портсигар и передал его Павлову.
– Срочно переправите на ту сторону. Шифровка в папиросах.
– Слушаюсь.
– И приготовьтесь разместить людей. Завтра прибудут еще семьдесят человек. С оружием.
– Неплохо!
– Павлов кинул в угол скомканную ветошь.
– У вас все, Вадим Николаевич?
– Да.
– Идемте, - опять оглянулся на дверь Павлов.
– Я вам "сквознячок" покажу подходящий.
– Что, простите?
– поднял брови Заблоцкий.
– Проходной двор, - объяснил Павлов.
– Жаргон у вас...
– пожал плечами Заблоцкий и пошел к дверям.
– Считайте, что я говорю по-французски!
– жестко усмехнулся Павлов. Я пойду первым, если разрешите.
Он распахнул створку дверей, осмотрелся, жестом показал Заблоцкому, что путь свободен, и вышел.
Заблоцкий поднял воротник пальто и пошел за ним.
Санька слышал не весь разговор, но и того, что он услышал, было достаточно.
Он спустился с чердака вниз, сел на железную ступеньку лестницы и задумался. Кто здесь был? Тот человек в фуражке? А кто второй? Голос вроде знакомый, но разговаривали тихо, могло и показаться.
Санька встал, подтянул штаны, пошел к дверям и чуть не столкнулся с вошедшим Павловым.
– Саня?
– удивился Павлов.
– Ты что здесь делаешь?
– Голубей хотел шугануть...
– виновато ответил Санька.
– Голубей?
– настороженно смотрел на него Павлов.
– Каких еще голубей?