Таможня дает добро
Шрифт:
И осёкся, словно едва не сказал лишнего. Роман решил не уточнять.
— А сам Грин как сюда попал?
— Ещё один вопрос без ответа. Мы знаем только, что он был не один — его сопровождал капитан этого судна. Знаем, что он, скорее всего, принимал участие в абордажной схватке — когда Серёга стал чистить найденный маузер, в стволе обнаружился пороховой нагар, давно окаменевший а позже, когда разбирали палубу судна — нашли два черепа гребнеголовых с пулевыми отверстиями — аккурат под маузеровский семь-шестьдесят три. Кстати, это доказывает, что нападавшие никуда не уплыли — их всех положили там, на палубе…
—
— … и покинули остров. Надо полагать, их ожидало другое судно. Что было потом — мы выяснить так и не смогли, хотя продолжаем поиски.
Роман огляделся по сторонам, вскарабкался на большой валун, лежащий у самой кромке прибоя, и приподнялся на цыпочки, стараясь получше разглядеть обломки на рифах. Кроме них ничего интересного вокруг не было — пляж с белым коралловым песком, чайки да пальмы за полосой невысоких дюн.
— И давно они тут лежат?
— Это главная здешняя загадка. Рассуди сам: Александр Грин умер, если считать по земному времени, больше девяноста лет назад, значит, на острове он побывал как минимум, не позже, верно? Но тогда получается, кто обломкам на рифах не меньше ста лет, а этого быть никак не может.
Да, за пару лет наверняка разнесло бы в щепки. — согласился Роман. — Помните, у Робинзона Крузо — он едва успел вывезти барахло с погибшего корабля, как его разбило штормом…
А я о чём? — Казаков закивал. — Дело в том, что время на острове течёт как-то… прихотливо. Вот, возьми, скажем, Серёгу — он провёл тут всего пару месяцев, а на Земле прошло около тридцати лет, потому и вернулся не в свои девяностые, на в две тысячи двадцать третий год!
Роман попытался осмыслить полученную информацию. Получилось так себе.
— А в Зурбагане? Там сколько прошло времени?
— Понятия не имею. — Казаков пожал плечами. Меньше. Говорю же — у Серёги спрашивай. Я пытался разобраться, но только ещё больше запутался.
— А сейчас время тоже течёт… странно?
— Нет. С тех пор, как наш маяк зарегистрировали в Реестре Лоцманской Гильдии, всё пришло в норму. Впрочем, мастер Валу говорил, что так происходит каждый раз, когда какой-то мир присоединяется к сети Фарватеров — какая-то там синхронизация времени, я сам не вполне понимаю.
Он немного помедлил.
— Мой тебе совет, парень: лучше выбрось всё это из головы. Мозги сломаешь, а проку не будет, точно тебе говорю…
По острову раскатился гулкий выстрел. Роман обернулся — вдалеке, за грядой дюн, взлетело белое облачко порохового дыма.
— Пора! — Казаков махнул рукой. — Слезай, и пошли, скорее! Без нас, конечно, не уйдут, а вот Врунгель наверняка разбухтится — он старик пунктуальный, опозданий не терпит. А оно нам надо?
III
— Наконец-то! — Роман поднял ворот бушлата. — Не понимаю, о чём они только думают… Говорили, торопили — срочно, срочно, упустим! — а сами трижды задерживали! Сперва собирались отойти с утренним бризом,потом сдвинули на три пополудни, и в итоге, вот, дотянули до вечера!
Дзирта — нет, капитан зурбаганского таможенного крейсера «Латр» — нахмурилась. Панические настроения пассажира её, похоже, раздражали.
— Полагаю, повода для беспокойства нет. Я справилась в Лоцманской Гильдии — обратно «Серая чайка» пойдёт с грузом ценной древесины, тоже транзитом.
Они стояли на мостике рядом, едва ли не касаясь друг друга локтями.
— Ну, хорошо, ну ладно… — Роман поглядел на солнце, едва не касающееся линии горизонта. — Но как же маяк? Уже смеркается, его зеркала бесполезны без солнечного света…
— Вы что же, разве не видели здешнего ночного неба? Обычно на нём не меньше двух лун, каждое — не чета вашей, земной Луне или той, что светит по ночам у нас, в Зурбагане. На закате их свет смешивается с последними лучами солнца… да что я говорю, скоро сами всё увидите!
— Пока что ничего нет… — Роман навёл подзорную трубу на маячный утёс. — Башню вижу, домик смотрителя маяка тоже, хотя и еле-еле — а отсветов зеркал что-то не заметно! Может, это потому, что Казакова там нет?
— Да, он сейчас на «Квадранте». — девушка кивнула. — За маяком присматривает помощник, толковый парень, из ваших, с Земли. Да вы не переживайте — она тронула собеседника за плечо. — Мне и раньше случалось проходить на Фарватером в его дежурство — и, как видите, жива, и судно в порядке!
Роман согласно кивнул. Непостижимая магия Фарватеров, перемещающая корабли между мирами, требовала ориентиров. Ими и служили маяки — любые, в любом уголке любого из миров — от башен, высящихся на берегах Ла-Манша или Гибралтарского пролива, до скромных проблесковых фонарей на верхушках речных и озёрных бакенов. И все они светили отражённым светом одного-единственного Маяка — самого главного, возвышающегося над гаванью Зурбагана. А вот видеть этот свет, водить, ориентируясь по нему, корабли, мог далеко не каждый — лишь тот, кто прошёл обучение и умеет пользоваться устройством, называемыми «астролябия». И это тоже была магия — Роман понял это, едва взяв в руки принадлежащий Дзирте прибор. От бронзовых колец, от дугообразных, испещрённых незнакомыми символами шкал астролябии, исходила энергия — она светилась в глубине хрустальных линз, чувствительно покалывала пальцы, вызывала зуд по коже, заставляла глаза слезиться. Когда он рассказал Дзирте об этих ощущениях — девушка недоумённо вздёрнула брови, задумалась — и заявила, что он, вероятно, особо чувствителен к силам, управляющим Фарватерами, тем самым, которые улавливает астролябия. «Вам надо учиться, друг мой, — добавила она. — Расскажите о своих ощущениях мастеру Сержу, он подскажет, что делать — как когда-то ему самому подсказал мастер Валуэр…»
На утёсе возникла оранжевая точка — мигнула, сменила цвет на зелёный, потом снова стала оранжевой, и наконец, вспыхнула белым. Дзирта улыбнулась.
— Ну вот, а вы волновались! Прекрасно всё видно, гораздо лучше, чем днём. А цветные вспышки — это из-за лун, сегодня все три на небосводе… Так что приготовьтесь, осталось совсем чуть-чуть.
— На Фарватеры уйдём по очереди? — спросил Роман. — Сначала «Квадрант», потом, какое-то время спустя, и мы?
— Можно и по очереди. Капитанов зурбаганского флота ещё в Морском Лицее учат прокладывать курс по Маякам и пользоваться астролябией. Вот и это плаванье зарегистрировано, как учебное — по освоенному маршруту с целью отработки навыка самостоятельного перемещения по Фарватерам.