Танцор смерти. Дорога домой. Полет орлов. Исав

Хиггинс Джек

В этот момент Геринг попросил тишины и повернулся к Гитлеру: «Мой фюрер, барон фон Хальдер сбил шестьдесят вражеских самолетов, и за это он был награжден Дубовыми листьями к Рыцарскому кресту. — Он протянул Гитлеру красную кожаную коробочку. — Прошу вас, мой фюрер, лично оказать честь этому храброму офицеру».

Гитлер принялся буравить Макса знаменитым всепроникающим взглядом, а затем важно кивнул.

— Вы не правы, рейхсмаршал. Это мне оказана честь.

Геринг передал ему награду, и фюрер вручил ее Максу.

—

Рейх гордится вами, барон. — Он повернулся к Эльзе. — Вы, баронесса, как и все матери, оказываете честь рейху.

Собравшиеся зааплодировали. Фюрер поклонился. Заметив Гиммлера, он подозвал его к себе, рейхсфюрер повиновался.

— Да, вы должны гордиться своим мальчиком, — обратился Геринг к Эльзе. Он похлопал Макса по плечу и увидел, что его зовет Гитлер. — Извините, служба, — сказал Геринг и оставил их.

Подошел Хартман. «Дольфо... Макс», — приветствовал он.

— Бог мой, Буби, — обрадовался Галланд.

Макс пожал Хартману руку: «Мы не думали, что после того падения ты остался жив».

— Гиммлер решил, что я везунчик, и взял меня своим личным пилотом. Правда, он настоял, чтобы я перешел в СС.

— Ну, в чем-то может и не повезти. — Макс повернулся к матери: — Мутти, это мой старый товарищ, Буби Хартман.

— Штурмбанфюрер, — произнесла она. — Какой красивый мундир.

— Увы, баронесса, я всего лишь плохой манекен. — Он поцеловал ей руку. — Мне сообщили, что ваш второй сын был награжден на прошлой неделе вторым Крестом за летные заслуги.

— Боже мой! — сказала она.

— Как видите, наша разведка работает очень хорошо. — Он повернулся к Максу. — Воздушный бой у Биггин-Хилла, 30 августа. Ему пришлось выброситься с парашютом над Ла-Маншем неподалеку от Фолкстона.

Эльза посмотрела на Макса: «Он неисправим, как и ты, как ваш отец. Вы все ищете смерти».

— Ничего, мутти. — Макс махнул официанту. — Всем шампанское. Давайте выпьем за Гарри.

— И за всех доблестных летчиков, — добавил Галланд.

В Лондоне шел дождь. Гарри и Тедди Уэст сидели в уголке бара «Клуб Гаррик», потягивая предобеденное виски с содовой, когда там появился бригадир Дугал Манро.

— Дугал, — окликнул его Уэст, — присоединяйтесь к нам. — Манро подошел, и Уэст добавил: — Гарри, ты помнишь бригадира Манро? Он был в Даунфилде, когда ты испытывал для нас «Ме-109». — Он улыбнулся. — Гарри только что побывал во дворце, где получил пряжку к Кресту за заслуги.

—. Поздравляю, — отреагировал Манро. — Давайте по этому поводу разопьем бутылку шампанского. — Он окликнул бармена. — «Вдова Клико 31», и не говорите «нет». Я знаю, что у вас есть кое-какие запасы. — Он сел и предложил Гарри сигарету. — Старина, вы могли бы оказать мне одну услугу?

— Какого рода, сэр?

— Не называйте меня «сэр», — сказал Манро. — Такую же услугу, как

и в прошлый раз. Только на этот раз это будет «Физелер-Шторх». Завтра утром в Даунфилде.

— С удовольствием. Хотя я вам сразу могу сказать: «Ли-сандр» — хороший самолет, но «шторх» — лучше.

Манро улыбнулся.

— Я знал, что вы это скажете. К тому же у меня для вас есть приманка. Сейчас подойдет моя племянница Молли Собел. Она наполовину американка. Ее отец, генерал-майор, служит в Министерстве обороны США. Талантливая девочка, работает хирургом в госпитале. Печально, однако, что ее мать погибла под бомбежкой два месяца назад.

— Сожалею, — сказал Гарри Келсо.

— Мы все опечалены, — произнес Дугал Манро. В этот момент в бар вошла Молли Собел. Она была в нерешительности, поскольку по традиции в бар допускались только мужчины. Манро это не смутило, он поднялся ей навстречу.

— Молли, любовь моя, пойдем в обеденный зал.

Ей было двадцать три года, на несколько месяцев больше, чем Гарри. Это была миниатюрная девушка со светлыми волосами, голубыми глазами и решительным, даже упрямым выражением лица.

— Ирония судьбы. Вино-то немецкое, — заметила она, когда на стол подали картофельную запеканку с мясом и бутылку белого рейнвейна.

— Ничего не имею против хорошего немецкого вина, — сказал Гарри.

— А я думала, что вы янки на службе у Британии, — отпарировала она.

— Конечно, но моя мать — немка, и она живет в Берлине. А еще у меня есть брат-близнец, капитан Люфтваффе.

Он улыбнулся, увидев, что девушка лишилась дара речи. Это была обычная реакция.

— И воюет он очень хорошо, — встрял в разговор Манро. — На его счету шестьдесят самолетов.

— А откуда вы знаете? — поинтересовался Гарри.

— По долгу службы. — Он поднялся. — Мне надо идти. Вы где-нибудь остановились?

Гарри отрицательно покачал головой.

— У меня квартира на Хастон-плейс. Когда Молли не в госпитале, она тоже живет там. — Манро похлопал ее по плечу. — Позаботься о нем, дорогая.

Манро удалился. Уэст закурил сигарету и обратился к Гарри: «Послушайте, сюда прибывает все больше и больше американцев, так что командование формирует эскадрилью «Орел» из одних янки. Вы ведь захотите перевестись?»

— Не обязательно. — Гарри встал и обратился к Молли: — Я полагаю, у вас есть свои планы. Если вы дадите мне адрес, я приду сегодня вечером.

— Я работала двое суток без перерыва, так что до конца сегодняшнего дня я свободна. А чем вы хотите заняться?

— Я хочу прогуляться, — ответил Гарри. Он попрощался с Уэстом, и они с Молли покинули клуб.

Они брели по городу, окутанному дымом пожарищ.

— Вам, наверное, нелегко все это видеть, — сказал Гарри. — Тысячи убитых, смерть, разрушения. Ваш госпиталь, должно быть, переполнен.