Танцор смерти. Дорога домой. Полет орлов. Исав

Хиггинс Джек

— Это будет обычный небоевой рейс. Полдюжины пассажиров, — объяснил Джонсон.

— Какие-нибудь важные птицы?

— Два генерала. Они уже все в салоне.

Гарри вошел в салон. Там сидели подполковник, пара майоров и двое в штатском. Все они выпивали и> весело смеялись.

— A-а, вот и вы! — раздалось сзади. Обернувшись, Гарри обнаружил Дугала Манро. Он спросил: — Эта встреча не случайная, бригадир?

— Бросьте, неужели я похож на подобного типа? — ответил Манро.

— Вообще-то, да.

—

Бросьте. С тех пор как мы с вами в последний раз встречались, вы стали героем, так же как и ваш брат.

— Макс? Как он?

— Сбил Бог знает сколько русских самолетов. Сейчас на штабной работе в Берлине. Теперь он подполковник.

— Молодец Макс.

— А вы знаете, что Тедди Уэста назначили вице-маршалом авиации?

— Нет. — Гарри был искренне рад. — Как поживает ваша племянница, добрый доктор?

— Молли? Убивается на работе. Вы ей понравились, Гарри. Я только что общался с Эйзенхауэром, и в разговоре было упомянуто ваше имя.

Гарри был озадачен: «Неужели?»

— Он удивлен, что вы не перевелись к своим.

— А кто же это свои?

— Три эскадрильи «орлов» в Королевских ВВС, Гарри. В сентябре сорок второго они были переподчинены Восьмой воздушной армии США.

— Я знаю, — ответил Гарри. — Большинство из тех, кто перевелся, посылали в Америку инструкторами. Кому это надо?

— Эйзенхауэр, похоже, думает, что вы предаете своих.

— Сильно сказано, — ответил Гарри. —Я начинал в британских ВВС, я и закончу в британских ВВС. Так поступил и мой старик в Первую мировую.

Приехав в Англию, Гарри получил двухнедельный отпуск и отправился в маленький домик, купленный им поблизости от Фарли-Филда. Он бродил по каменистому пляжу и вспоминал воздушные бои, свое падение в Ла-Манш и погибших товарищей. Однажды в конце сентября, холодным дождливым днем, он стоял на берегу и бросал камешки. К пляжу подъехал штабной автомобиль ВВС. Из него выскочил сержант, раскрыл зонтик и распахнул заднюю дверцу. Оттуда появился Тедди Уэст в шикарном вице-маршальском мундире. «Гарри! — помахал он рукой. — Рад тебя видеть».

Гарри поспешил ему навстречу, и они пожали друг другу руки. «Я рад, что вы приехали, сэр».

— Залезай в машину, едем к тебе. Нужно многое обсудить.

В машине Уэст продолжил: «Американцы все еще не оставили попыток заполучить тебя, Гарри. Официально ты до сих пор числишься финном, но это не может продолжаться вечно. У меня есть предложение».

— Какое именно, сэр?

— У Манро секретная база в Колд-Харборе, в Корнуолле. Ты можешь быть там полезен.

— Каковы будут мои обязанности?

— Совершать ночные рейсы во Францию. Испытывать захваченные самолеты. Будешь в некотором роде моим помощником, а это обеспечит тебе определенный уровень защиты, если в ней возникнет нужда. — Уэст раскрыл сумку и

достал оттуда новый мундир. — Извини меня, Гарри, но я побывал у твоего портного. Он пришлет тебе счет. Ты теперь — подполковник авиации. Это, насколько я знаю, уравнивает тебя в звании с твоим братом.

— Бог мой! — воскликнул Гарри. — Не знаю, что сказать.

— Просто надень новый мундир, будь умницей, и мы пойдем в паб, пообедаем.

Эндшпиль

1943—1944

Весь октябрь, служа под началом Уэста, Гарри инспектировал эскадрильи и проверял их готовность к тому, что должно было случиться в 1944 году, — высадке в Европе. Это была нудная, но необходимая работа. По иронии судьбы Макс исполнял схожие поручения Галланда, в основном во Франции, хотя он много времени проводил в Берлине. Как и Гарри, он рвался в бой, но Галланд требовал от него терпения.

Единственным человеком, не желавшим проявлять терпение, была баронесса Эльза фон Хальдер. В начале года гестапо провело облаву на евреев, которые были женаты на немках. Более трехсот немецких женщин собрались перед центральным управлением гестапо, чтобы выразить свой протест. В первом ряду демонстранток рядом со своей горничной Розой Штайн, чей муж был арестован, стояла Эльза. Гиммлеру, который наблюдал за всем этим из окна вместе с Буби Хартманом, не понравилось то, что он увидел.

— Порядочные немецкие женщины устраивают уличную демонстрацию, и их поддерживает баронесса из знатнейшего рода. Это даже больший позор, чем то, что они вышли замуж за евреев.

Буби Хартман абсолютно ничего не имел против евреев. Более того, у него была страшная тайна: его прабабка по материнской линии была еврейкой. Слава Богу, все это было в таком далеком прошлом, что всплыть не могло.

— Многие промышленники выразили протест, — заметил Буби. — Все эти люди — высококлассные профессионалы, они достояние рейха. Я припоминаю, что несколько месяцев назад вы указывали фюреру на их полезность.

Гиммлер мрачно кивнул, соглашаясь с Буби: «Вы правы. Животные, но если их можно использовать...» Он пожал плечами.

— Очень жаль, — продолжил Буби, — что министр пропаганды ничего не хочет об этом слышать. Это сделано по его прямому приказу.

— Этот идиот Геббельс! Вечно он сморозит какую-нибудь глупость.

— Фюрер будет недоволен. Позволю себе предложить вам, рейхсфюрер, поговорить с ним. Это поставит Геббельса в дурацкое положение.

— Вы правы, Хартман, ради этого стоит пойти к фюреру.

Хартман .уже собрался было выйти из кабинета, но Гиммлер остановил его: «Да, еще одно. Баронесса фон Хальдер оказалась в неподходящей компании. Тот факт, что ее сын — один из наших героев, не спасет ее».