Танцоры в конце времени

Муркок Майкл Джон

– У-у-у-ух, к-к-круф-руди! У-у-у-ух, к-круфруди!

– Что это? Что это? Еще несколько гадких мальчишек снаружи?
– раздался зычный голос Няни из коридора.
– И теперь, во время сна! Это им не пройдет даром!

Капитан Мабберс и его люди посмотрели друг на друга с недоверчивым удивлением на лицах. Няня ровно катилась вперед.

– Вы - гадкие грубые мальчики и беспокоите моих воспитанников. У вас что, нет своего дома?

– Круфруди!
– ответил капитан Мабберс.

– Феркит, - сказал другой инопланетянин.

– Что? Безобразие!
– сказала

Няня.
– Где вы набрались таких слов?

Капитан Мабберс шагнул вперед и пригрозил Няне музыкальным инструментом. Она полностью его проигнорировала.

– Никогда не видела таких грязных маленьких мальчиков. И что это такое у вас в руках? Рогатки, без сомнения!

Капитан Мабберс направил свой инструмент на Няню и нажал курок. Ревущее пламя, вырвавшись из раструба, ударило Няню прямо в грудь. Отмахнувшись, как от комара, она вытянула руки и выхватила инструмент у капитана Мабберса.

– Гадкий, гадкий, гадкий маленький мальчик. Я не потерплю такое поведение в убежище!

– Олго глекс мибикс, - успокаивающим тоном сказал капитан Мабберс, пытаясь улыбнуться, но его глаза остекленели, и он посмотрел на Няню, чья огромная металлическая фигура нависла над ним.
– Фрадс колекс годж сако!

– Не хочу больше слышать твои гадкие выражения. Вот единственный способ научить хорошим манерам таких, как ты, молодой человек!

С большим удовлетворением Джерек наблюдал, как вопящего капитана Мабберса подняли в воздух, бросили поперек колена, сняли штаны и звучно отшлепали по голой противной заднице. Капитан Мабберс воззвал о помощи к своему экипажу, и Латы начали лягать Няню ногами, толкать ее, ругаться, но все усилия были тщетны. Спокойно завершив наказание капитана Мабберса, она по очереди, одному за другим, всыпала такое же угощение остальным членам команды, конфискуя одновременно их инструменты.

Наказанные стояли, держась руками за свои зады, красные и с полными слез глазами, в то время как Джерек и малыши восхищенно смеялись.

Няня покатила по коридору с охапкой инопланетных инструментов.

– Вы получите их назад, когда покинете убежище, - сказала она, обернувшись.
– Но вы не покинете убежище, пока не научитесь некоторым манерам.

– Круфруди!
– Капитан Мабберс злобно сверкнул глазом вслед исчезающему роботу, но он произнес это слово тихо, испуганно, больше из бравады, чем для чего-нибудь еще.
– Хрунт!

Джерек почувствовал почти жалость к Лату, но был рад, что дети в безопасности.

– Я слышала тебя, - сурово откликнулась Няня из коридора.
– Я не забуду.

Капитан Мабберс уловил намек и замолчал. Джерек ухмыльнулся. Ему доставил большое удовольствие вид униженного Лата.

– Ну, - сказал он, - мы все теперь в одной упряжке, а?

– Мибикс?
– тихо спросил капитан Мабберс упавшим голосом.

– Тем не менее, мысль о бесконечном пребывания в одной и той же неделе, рециклируемой вновь и вновь, в компании детей, Латов и одряхлевшего робота не очень вдохновляет, - произнес Джерек, вновь впадая в трагическое и неудовлетворенное состояние.
– Я должен по-настоящему подумать, как осуществить побег и вновь встретиться с миссис Ундервуд.

Капитан

Мабберс кивнул.

– Гриф чололок, - сообщил он подтверждающим тоном.

Няня возвратилась.

– Я спрятала ваши игрушки, - сказала она капитану Мабберсу и остальным.
– А теперь марш в постель, без всякого ужина. Вы знаете, как сейчас поздно?

Латы непонимающе уставились на нее.

– Моя доброта! Кажется, они прислали мне партию умственно отсталых!
– воскликнула Няня.
– Я думаю, их надо было оставить наверху для успокоения Пекинского Па.
– Она указала на пустые постели, выстроившиеся у стены комнаты.
– Туда!
– сказала она медленно.
– В постель!

Латы прошаркали к постелям и встали, тупо глядя на них.

Няня вздохнула, подняла ближайшего инопланетянина, сняла с него одежду и запихала в постель, натянув одеяло поверх дрожащего тела. Остальные поспешно начали раздеваться сами и укладываться по примеру своего товарища.

– Вот так лучше, - кивнула Няня.
– Вы учитесь.
– Она обратила взгляд суровых голубых глаз на Джерека.
– Джерри, тебе лучше пойти в мою комнату. Я хотела бы сейчас поговорить с тобой.

Джерек робко последовал за ней по коридору в комнату, стены которой покрывали обои с цветными пейзажами, разделенными друг от друга замысловатым орнаментом. Всюду было обилие ситца и бумазейной материи. Комната чем-то напомнила Джереку дом, который он обставлял для миссис Амелии Ундервуд.

Няня проехала в один из углов комнаты.

– Хочешь чашку чая, Джерри?

– Нет, благодарю вас, Няня.

– Ты, вероятно, удивляешься, зачем я пригласила тебя сюда, когда уже давно пора спать?

– Да, у меня мелькнула такая мысль.

– Ну так вот, - сказала она. У меня начинают включаться творческие цепи. Я думаю. И теперь понимаю, насколько привыкла к устоявшемуся образу жизни, - так случается со старыми роботами, особенно когда они вовлечены во временные рециклирующие операции, как данная. Ты понимаешь меня?

– Конечно, понимаю.

– Ты старше, чем другие дети, поэтому я считаю, что могу поговорить с тобой. Даже, - Няня произвела смущенный громыхающий звук где-то внутри своей стальной груди, - даже спросить твоего совета. Ты считаешь, что я вроде как завязла в ржавчине, не так ли?

– О, совсем нет, - мягко ответил ей Джерек.
– С течением тысячелетий у нас возникают привычки, которые иногда трудно преодолеть, когда в этом нет необходимости.

– Я обдумала то, что ты говорил мне на прошлой неделе. Очевидно, ты был на поверхности.

– М-м…

– Давай, парень, расскажи правду. Я не накажу тебя.

– Да, я был, Няня.

– И Пекинский Па мертв?

– И забыт.
– Джерек неуютно поежился в слишком тесной пижаме.
– Со времени Тиранов-Продюсеров прошло несколько тысяч лет. В настоящем все гораздо спокойнее.

– А эти новенькие - они из наружной временной фазы?

– Да, более или менее.

– И это означает, что начнутся парадоксы, если мы не будем осторожны.

– Я тоже так считаю, судя по тому, что мне рассказывали о природе Времени.