Танцоры в конце времени
Шрифт:
– Возможно, ты подхватил одно из древних заболеваний, мое дыхание? Из тех, что может быть вызвано словом, которое попадает в мозг и заставляет мозг атаковать тело…
– Наука Эпохи Рассвета - скорее ваша специальность, чем моя, Лорд Джеггед. Если вы ставите обдуманный диагноз…
Лорд Джеггед рассмеялся своим редким сочувственным смешком и обнял друга за плечи.
– Мой приятный взору любящий молодой хулиган, мой золотой гусь, мое горе, моя молитва. Ты здоров! Я подозреваю, что только ты, единственный из нас, являешься таковым!
И, в своей обычной
Джеггед поправил воротник, не снимая другую руку с плеча Джерека.
– Как мне сказали, они будут сражаться до смерти.
3. ПРОСИТЕЛЬ ПРИ ДВОРЕ ВРЕМЕНИ
– Что это как не упадок?
– говорил Ли Пао.
– Постоянная скука миледи Шарлотины.
– Подобно большинству путешественников во Времени, он был ужасно педантичным.
– Вы проводите свои дни в бесконечной имитации прошлого! И если бы вы имитировали хотя бы добродетели прошлого… - Он раздраженно одернул потертый костюм из дешевой ткани, снял хлопчатобумажную шапочку и вытер пот со лба.
– Добродетели?
– вопросительно пробормотала Железная Орхидея. Она прежде уже слышала это слово.
– Лучшее из прошлого. Его обычаи, мораль, его тенденции, штандарты…
– Флаги?
– спросил Гэф Лошадь в Слезах, оторвав взгляд от созерцания своего нового пениса.
– Слова Ли Пао всегда так трудно переводить, - пояснила миледи Шарлотина, их хозяйка.
Все собрались, чтобы подкрепиться в ее обширном дворце под озером, где она угостила их ромом и морскими сухарями. Все корабли были потоплены.
– Вы в самом деле имеете в виду флаги, дорогой?
– Только в смысле выражения, - ответил Ли Пао, стараясь не потерять внимание аудитории.
– Если под флагами мы будем подразумевать лояльность, сплоченность, чувство цели.
Даже Джерек Корнелиан, эксперт по философии Эпохи Рассвета, едва понимал, о чем тот говорит. Когда Железная Орхидея повернулась к нему за объяснением, Джерек только пожал плечами и улыбнулся.
– Я хочу сказать, - немного повысил голос Ли Пао, - что вы можете использовать все это для какой-нибудь цели. Инопланетянин Юшарисп…
Герцог Королев кашлянул в смущении.
– …принес новости о неизбежном катаклизме. Или, по крайней мере, он считает его неизбежным. Есть шанс, что вы можете спасти Вселенную, использовав ваши научные ресурсы.
– Видите ли, мы фактически больше не понимаем их, - мягко объяснила миссис Кристия, присев рядом с Гэфом Лошадь в Слезах.
– Он чудесного цвета, - сказала она Гэфу.
– Здесь находятся много других пленников ваших капризов, таких же, как я, которые, если дать им возможность, могут изучить применяемые принципы, - продолжал Ли Пао.
– Джерек Корнелиан, ты склонен к воссозданию старых добродетелей. Ты-то наверняка понимаешь
– Не совсем, - ответил Джерек.
– Почему ты хочешь спасти Вселенную? Не лучше ли дать делу идти своим естественным путем?
– В мои дни были мистики, - сказал Ли Пао, - которые считали немудрым, как они говорили, “вмешиваться в природу”. Но если бы к ним прислушивались, у вас не было бы власти, которой вы обладаете сегодня.
– Мы все равно, без сомнения, были бы счастливы.
– О’Кала Инкардинал терпеливо жевал твердые сухари, его голос казался немного блеющим из-за недавнего изменения тела в овечье.
– Конечно, человеку не нужна власть, чтобы быть счастливым.
– Это совсем не то, что я пытаюсь сказать.
– Желтоватая кожа Ли Пао стала розоветь.
– Вы бессмертны, хотя все же погибнете, когда сама планета будет уничтожена. Лет через двести вы будете мертвы. Вы хотите умереть?
Миледи Шарлотина зевнула.
– Многие из нас умирали на какой-то период. Совсем недавно Вертер де Гете кинулся вниз со скалы. Не так ли, Вертер?
Мрачный Вертер, угрюмо прихлебывая ром, со вздохом подтвердил ее слова.
– Но я говорю о постоянной смерти, без воскрешения.
– Голос Ли Пао звучал почти с отчаянием.
– Вы должны понять. Вы все умны…
– Я не умна, - сказала миссис Кристия, ее гордость была задета.
– Как скажете, - не задерживаясь на этом пункте, продолжал Ли Пао.
– Вы хотите умереть навсегда, миссис Кристия?
– Я никогда серьезно не задумывалась над этим вопросом. Полагаю, нет. Но, собственно, какая разница?
– Для кого?
– Для меня. Если я буду мертва.
Ли Пао нахмурился.
– Нам всем лучше умереть - бесполезным едокам лотоса, кем мы, в сущности, и являемся, - раздался дребезжащий монотонный голос Вертера де Гете из дальнего угла комнаты. Он с презрением смотрел вниз на свое отражение в полу.
– Вы говорите только ради позы, - упрекнул его бывший член Правящего комитета Народной Республики 27-го столетия.
– Из желания поддержать поэтическую роль. Я же говорю о реальности.
– Разве нет ничего реального в поэтической роли?
– Лорд Джеггед Канарии прошелся по комнате, восхищаясь цветами, которые росли из потолка.
– Не была ли ваша роль всегда поэтически возвышенной, Ли Пао, когда вы жили в своем собственном времени?
– Поэтической? Никогда. Идеалистической - конечно, но мы имели дело с суровыми фактами.
– Я думаю, имеется много форм поэзии.
– Вы просто хотите спутать мои доводы, Лорд Джеггед. Я давно вас знаю.
– Мне казалось, я хотел уточнить. Возможно, метафора, - согласился он, - не всегда уточняет, хотя в большинстве случаев хорошо для этого служит.
– По-моему, вы намеренно выступили против моих аргументов, потому что сами наполовину согласны с ними.
– Ли Пао чувствовал, что выигрывает в споре.
– Я наполовину согласен с любыми аргументами.
– В улыбке Лорда Джеггеда, казалось, появилась усталость.
– Все реально. Или, может быть, сделано реально.