Танцы на быках
Шрифт:
Теперь не было необходимости разбивать на ночь шатры - на пути повсеместно попадались деревушки и небольшие города. В первую же ночь после праздника в Имерилье, заночевав в гостином доме, Бранвен не могла уснуть до полуночи - лорд Освальд приходил несколько раз, то умоляя, то требуя, чтобы его впустили. Начинались переговоры через дверь, но Бранвен стояла на своем - есть Адончия, вот к ней и надо отправляться милорду герцогу.
Но любовница, разрешение на которую было получено, сразу потеряла половину прелести. Однажды утром Бранвен оказалась свидетельницей, как Адончия получила от лорда Освальда
Зато когда Бранвен объявила, что не желает надевать прежних платьев, в первой же лавке был куплен ворох юбок, ярких чулок и кофт с короткими рукавами. Примерила Бранвен и кружевное покрывало, которое помогли ей надеть Чикита и Тония, весьма зауважавшие герцогиню, и теперь всячески старавшиеся ей услужить. Оказалось, что нацепить кружева - вовсе не простое дело, как могло показаться. Девицы объяснили Бранвен, в чем тут хитрость. Чтобы кружева лежали на плечах красивыми складками, их требовалось приколоть к рукавам. Сначала нужно было склонить голову к левому плечу и приколоть кружева справа, а потом наклонить голову к правому плечу и закрепить покрывало слева.
– Так ваша светлость убережет личико от загара, - услужливо объяснила Чикита, - и будет совсем не жарко.
Но больше всего Бранвен нравилось, что кружевная накидка не скрывала волосы. В Аллемаде замужние женщины не носили генины, и внешним видом почти ничем не отличались от девушек, только прическу украшали массивными гребенками с резьбой и драгоценными камнями, а девушкам полагались гладкие гребни без особых украшений.
Все складывалось, как нельзя лучше, но особой радости Бранвен не ощущала. Да и Эфриэл сделался чересчур задумчив. Так они и ехали молча, думая каждый о своем, и даже шатрандж не занимал умы. И от беспокойных дум, а может и от жары, Бранвен почти каждую ночь мучилась тяжелыми снами, и даже ведро со льдом, поставленное на ночь возле постели, чтобюы охладить воздух, не избавил герцогиню от кошмаров. Раз за разом она просыпалась в холодном поту, с колотящимся сердцем. Эфриэл, которого она будила вскриками, поначалу ворчал, а потом принимал каждое пробуждение с покорной обреченностью.
– Ты переела перечного супа за ужином, - сказал он, когда в очередной раз Бранвен вскочила в постели, блуждая взглядом.
– Переходи на фрукты. От них желчь не попадает в кровь.
– Прости, прости, - бормотала Бранвен, снова укладываясь. Иногда она пыталась пересказать ему свои кошмары - какие-то путанные и непонятные сновидения, где ей слышались плач и стоны женщин, заключенных в подземельях, и все время были быки, мчавшиеся яростно и грозно, и пытавшиеся поддеть на рога.
– Бред, - вздыхал Эфриэл.
– Спи давай, я зеваю до ушей.
И она засыпала, отыскав прежде в темноте его руку, и вздрагивая в полудреме.
День накануне прибытия в столицу ознаменовалось появлением нового лица. Эфриэл удалился в коридор, предоставив Бранвен время на утренний туалет, а вернувшись сказал:
- У порога стоит какая-то старуха.
– Наверное, лорд Освальд прислал новую служанку.
– Не знаю, не знаю, - сид окунулся головой в таз для умывания и вынырнул, отфыркиваясь
– На служанку она не похожа, скорее, на опытную ведьму.
– Сейчас посмотрю, - ответила Бранвен, заинтригованная.
– Посмотри, - проворчал Эфриэл, отметив про себя, что с памятного дня, когда почтительный супруг припечатал нежной супруге по личику, она перестала говорить о нем с придыханием «мой муж». Теперь он был всего лишь лорд Освальд - ни больше, ни меньше.
Бранвен накинула на ночную рубашку длинную шаль с кистями - еще одна излюбленная деталь наряда женщин в Аллемаде, и выглянула в коридор.
За порогом стояла женщина в строгом черном платье - ничего похожего на легкомысленные южные наряды. Когда дверь скрипнула, женщина живо оглянулась и заулыбалась.
– Доброго утра вам, госпожа герцогиня!
Белый отложной воротничок освежал ее лицо с морщинками-лучиками в уголках глаз. На носу ловко сидели круглые очки, черная кружевная наколка красиво выделялась на седых волосах. Несколько оплывшие с возрастом черты придавали женщине вид доброй бонны-нянюшки. Бранвен сразу вспомнила милую Тильду, прониклась к женщине приязнью и подосадовала на Эфриэла, как всегда поспешившего наговорить гадостей. В руках «нянюшка» держала шкатулку, запертую на миниатюрный замок.
– Позвольте представиться, госпожа герцогиня, - женщина поклонилась, разглядывая Бранвен с благожелательным интересом.
– Меня зовут Леоакадия, я экономесса в Каса Люстросо, замке вашего супруга. Обычно меня зовут пейнета Кайя, но я вовсе не благородного происхождения, поэтому называйте меня по имени.
– О! Что вы! Если позволите, я буду называть вас пейнета Кайя, - сказала Бранвен, приглашая женщину войти.
– Если позволю!
– засмеялась она.
– Ах вы, моя дорогая! Кто же я такая, чтобы позволять вам что-то или запрещать? Позвать ваших горничных? Сегодня можно не торопиться с выездом - до Ла-Коруньи осталось несколько часов пути. Герцог распорядился, чтобы вас не беспокоили и дали отдохнуть. В Ла-Корунье будет большой праздник по случаю вашего приезда, вам надо выглядеть соответственно.
– Горничные, да...
– Бранвен смущенно заулыбалась, услышав о празднике. Похоже, в этой стране любили праздновать каждый день, когда всходило солнце.
Тония и Чикита по приказу пейнеты Кайи явились с быстротой, достойной ветра. Под строгим взглядом экономессы девицы совсем присмирели.
Внимательно следя за действиями служанок, пейнета Кайя рассказала Бранвен, что едва только прибыл гонец от герцога, она собралась в дорогу и выехала навстречу каравану. Шкатулку она держала на коленях, рассеянно поглаживая крышку.
– Я привезла вам фамильные драгоценности рода Аллемада, - экономесса достала из поясной сумочки пергаментный свиток, поправила очки и зачитала, водя пальцем по строчкам: - Гребень, серьги, ожерелье, два кольца с рубинами, золотая печатка, три цепочки, шесть браслетов...
– Зачем вы подвергали себя опасности, путешествуя с таким богатством!
– воскликнула Бранвен.
– Никакой опасности, - заверила ее пейнета Кайя.
– По распоряжению герцога, драгоценности сопровождал целый отряд. Нам никто не был страшен. Зато вы въедете в столицу во всем великолепии.