Танцы на быках
Шрифт:
Эфриэл поставил девушку на ноги, но так и не отпустил, а прижал спиной к стене и принялся целовать, распаляясь страстью. Бранвен пыталась увернуться от поцелуев, но сид схватил ее за затылок, сминая прическу и пресекая всякое сопротивление. Несколько минут, полных томительной сладости, Бранвен позволила себе не думать ни о чем, принимая его ласки, но потом воспротивилась.
– Опять отказываешь?
– спросил Эфриэл, когда прохладные пальцы легли на его губы.
– От тебя пахнет вином, это неприятно.
– Но не в этом настоящая причина, - хмыкнул он.
– Не в
– Ты обещалась другому.
– Я обещалась другому, - она разомкнула его объятия и первым делом заперла двери. Потом зажгла свечу от лампадки и подошла к зеркалу, чтобы вытащить шпильки.
– Ты все равно будешь моей, - сказал Эфриэл, встав за ее спиной.
Взгляды их встретились в зеркале, и Бранвен вздрогнула, чувствуя, как колдовское очарование снова сковывает волю.
– Я ведь обещала, что отправлю тебя домой, - сказала она и вышла на балкон, подальше от соблазна. Здесь было темно, и только неровный свет свечи бросал на пеструю мозаику пола желтое пятно.
– Не могла бы ты вернуться?
– попросил сид, останавливаясь за прозрачной кисеей, отделявшей комнату от балкона. Его черный силуэт и пугал, и волновал Бранвен. Она заговорила шутливым тоном, чтобы не выказать волнения:
– Боишься идти дальше? Теперь буду знать, как избавиться от тебя, когда выпьешь слишком много.
Желая его подразнить, она села на балюстраду:
– Какой вид открывается отсюда! Жаль, нет луны. Наверное, розы чудно выглядят при лунном свете. Но и так неплохо. Они кажутся белыми, словно перламутр. Ты не находишь?
– Когда наступит моя ночь, - сказал он, - я тебя так отымею, что наутро ходить не сможешь.
От этих слов Бранвен чуть не слетела с перилец. Чтобы не упасть, она ухватилась за розовый куст и оцарапала ладонь, но даже не успела вскрикнуть, потому что Эфриэл сделал шаг и ухватил ее за юбку, стащив вниз.
– Лучше не испытывай судьбу, - посоветовал он, усаживая девушку на скамейку у стены.
Хоть Бранвен и не считала себя слишком сообразительной, но рассудила, что лучше не спрашивать, о каком испытании говорилась. Эфриэл сел у ее ног и заставил открыть ладонь.
– Совсем небольшая царапина, - сказал он.
– Айрмед советовала промывать царапины вином, но вина у нас нет...
– Я скажу, чтобы принесли, - Бранвен попыталась отнять руку, но Эфриэл не пустил.
– Обойдемся и без вина, - сказал он и лизнул ранку.
– Не надо тебе так делать, - тихо произнесла Бранвен.
Он посмотрел на нее снизу вверх:
– Мне не надо было встречать тебя.
Она не смогла сдержать лукавства и прошептала:
– Я настолько плоха?
Свеча и лампадка погасли одновременно, погрузив двоих в темноту. Теперь Эфриэл видел лицо Бранвен неясным белым пятном, зато сильнее ощутил ее близость. Благодаря короткой юбке стройные девичьи ноги были почти открыты, если не считать преграды в виде шелковых чулок. И он немедленно погладил тонкие лодыжки, скользнул ладонями выше, по округлым икрам, и уже возмечтал о коленях - белых и гладких, как мрамор, но не каменно-холодных, а теплых. Было бы так сладостно их сдавить и развести в стороны, чтобы открыть
Но мечты остались мечтами, потому что нежная леди тут же залепетала привычное «нет-нет-нет» и начала отбиваться, будто спасала собственную жизнь.
– Измучила, - выдохнул Эфриэл и уткнулся в ее колени, понимая, что ненавидит добродетельных женщин больше всего на свете. Он обнял Бранвен за талию и замер, пытаясь утишить страсть, усиленную вином. На девичьих коленях было хорошо и покойно, и от этого совсем расхотелось вставать. Мысли путались, и глаза закрывались сами собой, и все члены сковало блаженное оцепенение.
Четверть часа Бранвен боялась пошевелиться, стиснутая кольцом крепких мужских рук, и только потом осмелилась легонько встряхнуть Эфриэла и наклонилась, убирая волосы, упавшие на его лицо. Он спал. Дыхание было ровным, а стиснутая щека придавала ему совсем мальчишеский вид.
– Что же мне с тобой делать?
– Бранвен укоризненно покачала головой.
Она долго смотрела на спящего, и рука ее машинально поглаживала длинные жесткие волосы сида. Как же так получилось, что теперь она с волнением ожидает не первой ночи с мужем, а ночи совсем с другим мужчиной? Даже не с мужчиной - с призраком, который исчезнет, как только... Бранвен усилием воли отогнала греховные мысли. Он принадлежит другому миру, и она обязана отпустить его. Какое, однако, суровое слово - обязана. И почему обязанности никогда не совпадают с желаниями?
Тишина ночи нарушилась веселыми возгласами и треском фейерверков. Площадь находилась по ту сторону дома, и Бранвен не могла видеть ни ослепительных комет, ни огненных мух, взрывающихся в небе - только отблески на облаках. Эфриэл зашевелился, разбуженный шумом, и забормотал что-то, тычась ей в колени, как слепой котенок.
– Проклятое вино, - произнес он почти внятно, - пьется, будто вода, а валит с ног похлеще бешеного быка. Я долго спал?
– Совсем нет, полчаса или меньше. Как ты себя чувствуешь?
– Как распоследний дурак, - огрызнулся он, потирая голову и усаживаясь на скамью рядом с девушкой.
Места было ровно столько, чтобы сидеть, тесно прижавшись. Бранвен сочла это неприличным и поспешила подняться. Сид тут же развалился, заняв всю скамейку, вытянул ноги и прислонился затылком к стене.
– Не представляешь, какой кошмар мне приснился... Будто заявился мой папаша, и его серебряная рука громыхала, как сотня несмазанных колесниц.
– Ты звал во сне Айрмед, - сказала Бранвен.
– Кто она?
– Айрмед? Это женщина-мечта. Прекрасна, нежна и добра, как сама доброта.
– Добра? Наверное, она не отказала тебе, - уколола Бранвен. Ей показалось, что сид несколько смутился, чего за им обычно не водилось.
– Можно сказать и так, - признал он.
– Но я бы выразился по-другому: она проявила больше сердечности и понимания, чем некоторые.
– Да, именно так тебе и должно казаться.
– Язвишь, дитя?
– Эфриэл потер виски.
– Не самое подходящее время. Я сейчас не вспомню даже имен своих бабушек, поэтому вряд ли смогу достойно ответить.