Танцы с королями
Шрифт:
— Это невозможно! У них были иные обстоятельства.
— Я знаю. — Она тряхнула головой, как бы смеясь над собственной глупостью и забывая, наконец, о тревоге, которая в то время вонзалась в нее стрелой. — Но скажи, как ты думаешь, не была ли наша встреча уготована самой судьбой — из-за них?
Такие отвлеченные рассуждения были чужды практическому складу его ума, но по тому, как Роза смотрела на него, было ясно, что этот ответ очень важен для нее.
— Только в том смысле, что меня с детства воспитывали в духе уважения к гугенотскому прошлому моих предков. Это, в конце концов, и возбудило у меня желание увидеть
— Да, я понимаю.
— Но судьба явно благоволила к нам!
— Ты прав! — радостно произнесла Роза. — Она принесла нам счастье.
Ричард покрепче прижал ее к себе, и они вошли в здание.
Добровольно лишив себя всяких контактов с внешним миром, они еще не знали, что кое-где в Париже и по всей Франции уже вспыхнули беспорядки. Доведенные до отчаяния перспективой голодной смерти, люди вламывались в амбары с зерном, грабили хлебопекарни и булочные, нападали на обозы с зерном и мукой. Все, кто подозревался в утаивании зерна с целью спекулятивного ажиотажа и получения еще большей прибыли от его продажи, подвергались огромной опасности. Одного епископа толпа забила камнями до смерти за то, что он отказался выдать зерно голодающим. Крестьяне бросали открытый вызов землевладельцам, отказываясь выполнять феодальные повинности и платить оброк и налоги. Когда же землевладельцы в ответ пытались выдворить их за пределы своих поместий, бедняки оборонялись вилами и косами. В воздухе витал дух анархии, и многие испугавшиеся буржуа стали создавать отряды самозащиты.
Не успели молодожены возвратиться в Версаль, как все эти тревожные новости обрушились на них грозной лавиной. Однако больше всего Роза была обеспокоена сильным недомоганием бабушки, которая по этой причине не смогла принять мать Ричарда и его братьев, и те уже отбыли на родину. После столь приятного отдыха Ричард поспешил в Париж, где его ждали новые поручения британского посла, а Роза отправилась в Шато Сатори. Приехав туда, она обнаружила, что бабушка уже оправилась от болезни. По-прежнему опрятно одетая, в кружевном чепчике, почти полностью скрывавшем ее седые волосы, она сидела в библиотеке и писала письма.
— Что случилось? Ты болела? — с тревогой воскликнула Роза, наспех обменявшись приветствиями.
Жасмин положила перо и сняла очки.
— Нет. Доктор так и не смог поставить диагноз и сказал, что по всем признакам я здорова. Просто на следующее утро после свадьбы я вдруг обнаружила, что не могу встать с постели. Словно все силы разом покинули мое тело.
— Ты слишком переусердствовала, помогая мне готовиться к свадьбе, вот твой организм и не выдержал. В твои годы опасно переутомляться.
— Возможно. Но мне все это доставляло огромное удовольствие. Меня очень огорчило то, что пришлось отменить обед в честь твоих английских родственников. К счастью, мать Ричарда навестила меня перед отъездом, и мы с ней вдоволь наговорились. Она прямо сгорала от желания узнать все об Огюстене Руссо. Я разрешила ей облазить весь дом, ведь он когда-то принадлежал их предку.
— Как она восприняла известие о том, что
— С той же терпимостью, добродушием и уважением к чужим нравам, с каким она отнеслась к вашему с Ричардом рассказу о твоем происхождении. — На лице Жасмин появилась мудрая улыбка. — К тому же в ее жилах есть частица и французской крови, что явно сказывается на ее характере. Она тоже рассказала мне о том, как их семья жила все эти годы. Я поняла, что на старости лет большим утешением для Огюстена была маленькая дочурка Эдмунда. Он очень привязался к ней и даже звал ее по-своему — Лили.
Роза задумалась:
— Лилия на гербе французских королей или же просто название цветка?
— Наверное, он имел в виду последнее. А разве простая маргаритка не является лилией среди луговых цветов?
— Он ведь очень любил Маргариту?
— В этом нет никаких сомнений. Наверное, в той девочке, Лили, он видел ребенка, который мог быть у них с Маргаритой. Лили дожила до очень преклонного возраста и была строгой, но справедливой матерью и бабушкой. Ричард был ее любимым внуком. Своим характером и внешностью он напоминал ей дедушку, которого она очень любила.
Страх, который довелось испытать Розе из-за болезни бабушки, оказался предвестником куда более серьезных происшествий. В апреле взбунтовались рабочие нескольких мануфактур, когда их хозяева попытались снизить заработную плату, на которую и без того почти невозможно было прожить. Вызванные войска жестоко расправились с бунтовщиками. Ричард, переодетый мелким буржуа и, как обычно, находившийся в самом пекле событий, едва избежал удара штыком и чуть было не получил ранение в голову куском черепицы, брошенным бунтовщиками с крыши и сбившим с него шляпу. Роза так ничего и не узнала. Чтобы не волновать ее, Ричард сочинил историю о том, что он в перерывах между дипломатическими раутами скучает за письменным столом в посольстве.
Он уже дважды совершал короткие визиты в Англию, представляя премьер-министру на Даунинг-стрит доклады о положении во Франции, а затем целый день заседал в Палате лордов. На обратном пути в Дувр он заезжал домой повидать мать. В Лондоне все придерживались мнения, что теперь Людовик и его министры расплачиваются за давнюю ошибку — решение поддержать американскую революцию. Во-первых, этот неразумный шаг привел к увеличению до катастрофических размеров и без того огромного внутреннего и внешнего долга Франции, а во-вторых, было замечено, что войска, вернувшиеся из Америки, не проявляют особого усердия при подавлении опасных бунтов и восстаний и даже зачастую попустительствуют толпе, творящей суд и расправу.
Ричард, никогда не забывавший о своих французских корнях, страстно мечтал о том, чтобы народ Франции построил свою жизнь на началах свободы и справедливости, но не считал, что насилие — лучший способ достижения этих целей. В Америке война шла между армией повстанцев и королевскими войсками; здесь же, во Франции, если дело дойдет до вооруженной борьбы, то люди из всех слоев общества выступят друг против друга, и страна погрузится в ад кровавой гражданской войны.
Ричард надеялся, что королева даст Розе отпуск, и тогда он сможет, оставив на время дела в посольстве, на две-три недели свозить Розу в Англию, чтобы она увидела свой будущий дом и страну, где ей предстоит жить.