Танец над вечностью

Дорогожицкая Маргарита Сергеевна

В наступившей неловкой тишине было слышно негромкое звяканье вилок о тарелки. Я откашлялся.

— Нет, я заказал их для другой.

— Для кого же такой дорогой подарок?.. — почти шепотом упрямо спросила меня Дейдра.

— Для одной циркачки, — также шепотом ответил я и подмигнул.

Вино ударило в голову, иначе бы у меня хватило ума промолчать или соврать. Но я почему-то решил, что до тех пор, пока не будет подготовлена надежная ловушка для Хриз, стоит распылить внимание безумицы. Ревновать к изуродованной девушке

она не станет, раз сама видела ее, будучи тогда среди гостей.

— Для циркачки?!? — не выдержал глава гильдии. — Не многовато ли чести?

— Для той уродки с пожеванным лицом? — вторя ему, воскликнул младший Рыбальски, темноволосый юноша лет двадцати, с породистым вытянутым лицом и надменным взглядом, больше похожий на мать, чем на отца. — Я слышал, что она вообще бесцветная… фу…

— Луиджиа… просто особенная, — нашелся я. — Мне нравится, когда человек хоть чем-то отличается от всех прочих… таких банальных и скучных…

Юнец на мгновение смутился, но потом запальчиво возразил:

— Вот моя Алиса — настоящая красавица, с которой не стыдно появиться под руку, а ваша…

— А мне тоже не стыдно, — насмешливо перебил я его. — Люблю быть в центре внимания, а под руку с циркачкой оно мне обеспечено.

— Ноги этой выскочки в моем доме не будет, — отрезала фрона Рыбальски.

— Но мама!..

— Дорогая… — смущенный хозяин попытался приобнять жену за плечи, но она сидела холодной колючкой, поджав губы и кромсая ножом нежнейшую телятину в ежевичном соусе.

— Вы и в самом деле большой оригинал, — пробормотал аускрет Альбертини. — Кстати, из-за этой бесцветной вы напомнили… Мне стало известно, что вы искали моего шурина.

— Шурина? — недоуменно нахмурился я. — Ах, вы о воеводе Даугаве?

— Именно. У вас к нему какое-то дело? Может быть, я смогу вам помочь вместо него, фрон профессор?

— Хм… — я ненадолго задумался, а после решил не мелочиться во вранье. — Это по поводу поместья. Видите ли, я подыскиваю себе дом и присматриваюсь…

— Поместье Седвига? — изумился аускрет Альбертини. — Неужели вы хотите его купить?

Я кивнул, вызвав тихое оханье зажавшей себе рот Дейдры. Она торопливо наклонилась к плечу мужа и что-то ему зашептала.

— Возможно. Я пока еще в раздумьях. Мне нужно что-нибудь просторное и достаточно уединенное…

— То есть вы собираетесь купить поместье, в котором вырезали всю семью, и жить в нем?.. — фрона Рыбальски снизошла до меня, облив презрением и оставив жирный намек в конце фразы.

Я пожал плечами и отставил в сторону пустой бокал.

— Мне нет дела до предрассудков. Поместье Седвига, Соляной замок или что-нибудь другое… — я продолжал вдохновенно врать, обнаружив в себе неожиданные способности. — Мне нужно место, где я смогу полностью предаться работе…

— Работе? — никак не унималась Шарлотта Рыбальски. — Или сомнительным развлечениям с танцовщицами?..

— Дорогая,

не надо, — предупреждающе придержал ее за локоть муж.

— Работу душеведа едва ли можно назвать развлечением, — возразил я, чувствуя себя в ударе. — Но вы правы. Думаю, что фронляйн Пихлер нуждается в моей помощи, поэтому станет первой пациенткой. Дело в том, что я собираюсь открыть лечебницу для людей с излишне тонкой душевной организацией. Кстати, я слышал, что в "Винденских львицах" давно что-то неладно, какая-то там нездоровая атмосфера помешательства…

Я смотрел на Джеймса Рыбальски, однако не выпуская из поля зрения и его жену. Он немного сконфузился, через силу улыбнулся и пробормотал:

— Соляной замок чудесно подходит для ваших целей…

— Этого никогда не будет, — отрезала фрона Рыбальски. — Я не позволю превратить замок в гнездо порока!

— Помилуйте, какой порок, — деланно возмутился я, все больше входя в роль. — Мы же говорим о предупреждении развития душевных болезней, помощи несчастным, потерянным во тьме душам…

— Думаю, что смогу помочь в таком благородном деле и уговорить шурина продать вам поместье недорого, — торопливо вставил аускрет гильдии, в глазах которого уже зажглись жадные огоньки. — Зачем вам разоряться на замок?.. Тем более, что община довольно недружелюбна…

— Дорогая, иди к себе, — в голосе фрона Рыбальски зазвучал металл. — А вы, фрон профессор, не торопитесь с решением. Кстати, не желаете увидеть оранжерею? Я велю подать кофе с десертом туда.

Альбертини вздохнул с явным сожалением, но не стал спорить с хозяином.

Джеймс Рыбальски бодро топал по дорожке, показывая дорогу. На его облысевшей макушке в окружение редких рыжих завитушек блестели капельки пота. В оранжерее царил тяжелый влажный дух, было очень жарко. От одуряющих цветочных ароматов у меня противно свербело в носу.

— Это великолепие принадлежит моей жене, — продолжал соловьем разливаться Рыбальски. — Она страстная любительница цветов, а я слишком ее обожаю и потакаю прихотям. Прошу вас, не сердитесь на ее резкий тон, профессор Тиффано, ей нездоровится последнее время. Ах, что же вы там остановились?

Я с изумлением смотрел на хитроумную механическую систему из трубок и шлангов, которая увлажняла воздух и опрыскивала ухоженные кустарники и цветы. Казалось, что черная жирная земля была пронизана кровеносными сосудами и тяжело дышала, извергая из себя зеленые стебли.

— Здорово придумано? — в Рыбальски была какая-то мальчишеская хвастливость вкупе с веснушками на щеках, заставлявшая забыть о его годах и положении. — Это умельцы из Инженерной гильдии постарались. Дорого обошлось, но что поделать… Пойдемте, пойдемте. Слуги уже подали нам кофе, а на десерт будет свежая ягода из теплиц. Ах, если хотите, потом я покажу вам и теплицы. У нас круглый год…