Танец над вечностью
Шрифт:
— Или я так уродлива, что вы не можете пересилить отвращение?.. Тогда к чему было это затевать? Кто вообще мог поверить, что вы увлеклись уродиной?
— Я не такой… Луиджиа, не надо так себя называть… Вы не уродина. Просто я не могу, вы же совсем еще ребенок… А, демон. Пусть. Если не выманить ее здесь и сейчас, то вам будет грозить еще большая опасность!
Кысей решительно шагнул ко мне и притянул к себе, чмокнув в щеку и обжигая щетиной. Дыхание перехватило от обидного возмущения. И это все?!? Даже не в губы! Но он не отпустил меня, продолжая прижимать
— Да где же она? — пробормотал он.
Интересно, если подняться на цыпочки и шепнуть ему на ухо, что я уже тут, что он сделает? Ненадолго я позволила себе помечтать, как инквизитор хватает меня, зажимает рот, волочет в экипаж, где связывает, задирает подол и занимается со мной всякими восхитительными непотребствами… Внизу живота потеплело, а в груди стало тесно. Кысей вздрогнул и отстранился, крутя головой по сторонам с обезумевшим видом.
— Она где-то рядом! Смотрит на нас! Я ее чувствую! — он прижал ладонь к груди и поморщился.
— А мне кажется, надо повторить поцелуй… — хрипло пробормотала я, делая к нему шаг. — Чтобы наверняка…
— Ни с места! — раздалось за спиной. — Арестованы, голубчики!
Я медленно обернулась. Позади нас скалился довольной ухмылкой офицер Матий.
— Никуда не уходите, Луиджиа, — строго сказал мне инквизитор. — Дождитесь меня. И не обращайте внимания на глупые шутки офицера.
— Пошли уже, пушистик. Дело не терпит, а вот девушка подождать может, — сыскарь подмигнул мне. — Потом будешь безобразничать.
Они отошли, завернув за угол неказистого здания причала и скрывшись из вида, а я осталась стоять, тяжело опираясь на зонтик и будучи не в силах сдвинуться с места. Сердце едва не выскакивало из груди. Какого демона здесь делает офицер Матий? Неужели инквизитора завербовал тайный сыск? Но тогда почему рядом с экипажем караулит Лешуа с бандитами, а не стражники? Да и сам Кысей не казался обрадованным, увидев офицера, скорее наоборот — раздосадованным. Надо узнать, о чем они говорят. Осторожно ступая по мокрым доскам, я медленно пошла к зданию.
— … Не может быть… — потрясенно выдохнул инквизитор, его лицо побледнело. — Всю деревню?
— Именно, — от веселой развязности офицера не осталось и следа, он был мрачен. — Никого не пощадили. Пытали всех. Детей… тоже.
— Я был уверен, что те бродячие циркачи… Но получается они тоже жертвы… А воевода? Он знает? Где он?
Желудок стянуло в тугой узел. Какой воевода? О чем они говорят?
— Даугав ничего не знает, его вард еще не вернулся из разъезда. Слушай, пушистик, помоги, а? Может, хоть тебе какое озарение в голову стукнет. Нельзя оставлять этих ублюдков безнаказанными. А эта твоя бледная… то есть Александра, никуда она не денется, лично потом помогу тебе ее найти. Обещаю. А сейчас надо поймать Вырезателей, кровь из носу поймать!
Вырезатели… Это слово застучало в висках крошечными молоточками. Банда? Но я же расправилась с ними? Или нет? Или это другие?
— … полагал, что бродячие циркачи на самом деле бандиты… Место для их лагеря было выбрано, как для засады… — как во сне до меня донеслись слова Кысея. — Да и раны на их телах были не похожи на почерк Вырезателей, и я решил, что это они и есть… что кто-то расправился с бандой. Но если это не так… А что с телами? Телами циркачей? Их не потревожили?
Я вся обратилась в слух, но тут надо мной нависла тень какого-то забулдыги с выщербленной ухмылкой.
— Слышь, красавица, личико покажи, а? — грязная лапа потянулась к моему лицу, и я стукнула по ней зонтиком.
Офицер Матий что-то ответил, но за ревом озверевшего пьяницы ничего не было слышно.
— Ах ты сука ущербная!
Он схватил меня воротник и дернул, второй рукой замахиваясь для оплеухи. Треск рвущейся ткани. Растоптанные в грязи подснежники. Меня накрыла дикая ярость. В одно мгновение я взбесившейся кошкой оказалась у мрази на спине, поймав его шею в удушающий захват зонтика. Пьяница хрипел, кружил, бестолково размахивал руками и пытался сбросить меня, но я рычала от злости и продолжала душить. Глаза застило кровавым бешенством, мне представлялось, что это один из Вырезателей, что я непременно должна прикончить паскуду… Но внезапная мысль о том, что потом он оживет и придет за мной, окатила холодной волной. Я ослабила хватку и прошипела мерзавцу на ухо:
— Еще раз полезешь к кому-то из цирковых, последние зубы повыбиваю, понял? Катись отсюда!
Сжимая и разжимая кулаки, я слепо смотрела вслед пьянчуге, который, поскуливая от ужаса, на четвереньках улепетывал прочь.
— Луиджиа? Что случилось? — раздался позади удивленный голос Кысея. — Почему вы в таком виде?
— Вы бросили меня… — мой голос дрожал. — Одну! А меня!.. И цветы!.. Растоптали!..
— Кто вас обидел? Почему вы не позвали на помощь?
— Потому что вы обманщик! Не желаю вас больше видеть! — я оттолкнула его зонтиком с дороги и зашагала прочь, скрипя зубами от боли в ноге и ярости в душе.
— Луиджиа, да подождите же!.. — он догнал меня и пошел рядом. — Я подарю вам другие, но… Постойте же! Давайте я хотя бы посажу вас в экипаж! К сожалению, я не могу вас проводить, мне срочно надо…
— Не трудитесь, сама доберусь. У циркачки тоже есть гордость!..
В экипаже я невидяще уставилась в одну точку, повторяя, как заведенная:
— Они мертвы, мертвы, мертвы… — но видела перед глазами изумленное лицо предводителя бандитов с проткнутым глазом. — Ты тоже мертв! Я не промахнулась!