Танец Опиума
Шрифт:
Разве нужны брюнету все эти козни и авантюры? Разве нужны ему вечные бумажки, документы и скучная, иногда кровавая работёнка? О нет, весь этот оскал — необходимость. Он и без всей этой резни спокойно бы жил себе припеваючи. Однако ироничная судьба распорядилась так, что именно Итачи был первенцем в самой опасной мафиозной семье.
Учиха снова вздохнул. Ему не хотелось думать об изменнике. Не хотелось думать о завтрашнем дне. Он был счастлив тому, что пережил последний месяц. А ведь таких месяцев будет ещё не один, и даже не два. Война, которую он развязал, штука долгая и тягучая, как резина. Натянешь
— Итачи-доно, и всё-таки почему именно братья Зетцу? — сменил тему Нагато. Ему всё ещё не давала покоя эта ситуация. — Неужели они чем-то лучше меня или Пейна, или Конан, или того же самого Дейдары?.. Почему вы доверились им, а не нам?
Им, а не нам. Узумаки как будто топором резанул по цельному окружению своего начальника, раздробив его на две части. В одной рука об руку стояли Какузу, Сасори, Дейдара, Нагато, Хидан, Конан, Пейн, Кисаме, а вот на другой половине круглого рыцарского стола восседали никем не понятые братья Зетцу.
Учиху даже не смутило такое разделение. Он уже давно привык к тому, что его самые преданные подчинённые ни у кого не вызывают доверия. Ему твердили об этом с самого детства — не только нынешнее ближайшее окружение, но и родственники. В том числе и отец, который до сих пор настаивал на убийстве близнецов, и мать, первый и последний совет которой заключался в том, чтобы избавиться от двух «жуликов несчастных».
Неужели одному Итачи понятны элементарные вещи? Неужели один он открывал книжку по психологии и прочитал от корки до корки «Искусство манипуляции»? Учихе-старшему даже стало как-то обидно за двух его любимцев, которые, в отличие от всех остальных, не позволяли себе своевольничать.
Брюнету не хотелось пережевывать всякую банальщину своему соратнику. Однако по напористому взгляду Нагато Итачи понял, что рыжеволосый подчинённый не успокоится, пока не получит хоть какие-нибудь ответы на наболевшие вопросы. А он заслужил истины, как вознаграждение за свою преданность в самые тёмные для Итачи времена.
— Вы считаете их больными ублюдками, склонными к предательству и неверности, — пояснил Итачи и искренне надеялся на этом закончить урок.
— И это всё, что Вы можете сказать? — поднял свои брови Узумаки, не отрывая глаз от лобового стекла. — Так не пойдёт!
Раздосадованный неудачной попыткой отвязаться от разговора, Итачи снова тяжко вздохнул и продолжил:
— Акацуки не доверяют Широ и Куро. Вы следите за ними днём и ночью. Отправляете к ним сторожевых псов, ведёте усиленное наблюдение за каждым их шагом.
— Ещё бы, — насупился Узумки. — Они постоянно нарушают законы даже там, где законов не существует.
Итачи горько усмехнулся.
— Согласен. С ними много возни. Скажу даже больше: они как малые дети, за которыми нужен глаз да глаз.
— Они же неуправляемые! Они неуравновешенные психопаты и отбитые отморозки! Удивительно, что они вообще подчиняются Вам.
— Зетцу кто угодно, но не предатели. И они никогда ими не были.
Узумаки окинул Итачи подозрительным взглядом.
— И почему Вы в этом так уверены?
— Потому что я их воспитал. Они мне как дети.
Нагато
— Конечно же… — горько засмеялся Узумаки. — Как дети…
Куро и Широ младше самого Итачи на недопустимую норму — шесть лет. Многие члены ближайшего окружения до сих пор негодуют и частенько намекают на их ничтожность и бесправность в мафиозных кругах. В ответ близнецы насмехаются над своими недругами, делая акцент на свою конкурентоспособность. Мол, не каждый к своим девятнадцати годам выбьется из индийской грязи в мафиозные князи.
История Куро и Широ берет своё начало с грязных улиц одного небольшого города в Индии. Жизнь была беспощадна к таким оборванцам, как братья Зетцу. Им приходилось воровать, иной раз даже убивать, и постоянно испытывать страх перед завтрашним днём.
Детство у них не выдалось. Родители были нищими алкашами, которые то и дело лупили их, как сидоровых коз. Вечно в синяках, ссадинах и с травмами, они люто ненавидели каждого в маленькой городке. Им не дали достойного образования. И недостойного тоже не дали. Вместо одежды они носили лохмотья, а вместо любви получали люлей. Родители наградили своих детей психической неуравновешенностью. А потому, озлобленные всеми неправдами жизни, близнецы глубокой тёмной ночью убили своих близких и даже глазом не моргнули. Куро зарезал мать, а Широ удушил верёвкой отца, а затем мальчишки улизнули от правоохранительных органов.
Всё, что они делали после, — скрывались от полицейских, голода и ненавистных взглядов и убивали. Им грозила смертная казнь, несмотря на девятилетний возраст. Правоохранительные органы были уверены, что если человек начал убивать в таком количестве с ранних лет, то уже ни одна исправительная колония не изменит положение дел.
Кто знает, что стало бы с безымянными братьями (а имён у мальчишек до встречи с Итачи и в помине не было), если бы одним днем они не решились ограбить угрюмого пятнадцатилетнего брюнета с пустыми холодными глазами. Братья Зетцу, будучи очень умными и хитрыми детьми, долго следили за незнакомцем, который был одет с иголочки и явно не походил на местного жителя. По их мнению, пятнадцатилетка должен располагать какими-никакими деньгами в наличии. План был прост: зажать в переулке, перерезать глотку и забрать всё, что будет в карманах богатенького подонка.
Поймать Итачи в переулке им всё-таки удалось, однако услышать мольбы о пощаде — нет. Учиха тогда даже не пискнул, долго рассматривая с ног до головы оборванцев с дикими, обезумевшими и кровожадными глазами. Именно в то мгновение ему в голову пришла мысль усмирить диких зверей, дать им имена и всё то, чего они так страстно желали.
— Чтобы блохастый пес стал преданным другом стоит всего-то забрать его домой, вычистить, откормить и время от времени выгуливать, — задумчиво протянул Итачи.